НОВОСТИ    БИБЛИОТЕКА    ССЫЛКИ    КАРТА САЙТА    О САЙТЕ







предыдущая главасодержаниеследующая глава

И УСИЛИЛАСЬ ВОДА НА ЗЕМЛЕ ЧРЕЗВЫЧАЙНО…

«Сделай себе ковчег из дерева гофер, - услышал однажды Ной голос своего бога, - отделения сделай в ковчеге и осмоли его смолою внутри и снаружи. И сделай его так: длина ковчега триста локтей; ширина его пятьдесят локтей, а высота его тридцать локтей...

Все, что есть на земле, лишится жизни. Но с тобою я поставлю завет мой, и войдешь в ковчег ты, и сыновья твои, и жена твоя, и жены сынов твоих с тобою. Введи также в ковчег из всех животных и от всякой плоти по паре...

Ибо, чрез семь дней, я буду изливать дождь на землю сорок дней и сорок ночей; я истреблю все существующее, что я создал, с лица земли...

Чрез семь дней, воды потопа пришли на землю... В сей самый день вошел в ковчег Ной... И продолжалось на земле наводнение сорок дней, и умножилась вода, и подняла ковчег, и он возвысился над землею... И остановился ковчег в седьмом месяце, в семнадцатый день месяца, на горах Араратских. Вода постоянно убывала до десятого месяца; в первый день десятого месяца показались верхи гор…»* (Цитируется по Библии, изд. Моск. Патриархии, М., 1956 (Прим. перев.)).

Так рассказывает Библия о великой «каре божией». Сотни лет набожные люди понимали это библейское сказание буквально и слепо верили каждому его слову. Они нисколько не сомневались в том, что воды потопа поглотили когда-то весь человеческий род, кроме Ноя, который сумел спасти себя и свой самодельный ковчег. Они принимали на веру даже рассказы о пастухах, которые якобы собственными глазами видели нос деревянного судна, выступающий из ледяного покрова южного склона величественной горы Армянского нагорья.

В недалеком прошлом Соединенные Штаты не раз снаряжали экспедиции к горе Арарат, будто бы для того чтобы попытаться найти здесь остатки Ноева ковчега. Разумеется, эти поездки не были вызваны ни религиозным рвением, ни жаждой научных открытий, а предпринимались исключительно с целью военного шпионажа. Ибо наукой давно уже установлено, что Ной, если он когда-нибудь и существовал, никак не мог оказаться на горе Арарат.

Правда о всемирном потопе

Наводнение, которое охватило бы весь земной шар, никогда не было, да и не могло быть. Зато во все эпохи случались стихийные бедствия локального характера. Свидетельства о них сохранились в преданиях многих народов. Жители прибрежных поселений и отважные мореходы ни на минуту не забывали об опасностях, которыми чреваты штормовые нагоны.

«Имеется более ста легенд о всемирном потопе, которые распространены во всех частях света, причем шестьдесят восемь из них можно считать исконными, - говорит историк Р. Хенниг. - На первый взгляд это доказывает, что то гигантское наводнение, о котором повествует Библия, действительно когда-то произошло. Но поскольку на обширных пространствах Земли о нем нет никаких свидетельств - в Африке почти совсем отсутствуют легенды о всемирном потопе, - то, скорее всего, прав венский геолог Зюсс, который еще в 1883 году утверждал, что в каждой местности были распространены предания о больших наводнениях, а затем, в Месопотамии, эти предания воплотились в невероятно гиперболизованное иудейское сказание о событии, абсолютно невозможном с точки зрения законов физики». К аналогичному выводу пришел в 1891 году этнограф Рихард Андре: «Оказалось, что источником легенд о потопе... послужила не одна большая строфа, о которой говорится в Библии, а как раз наоборот - каждый народ создавал свои собственные предания, поводом к созданию которых послужили местные стихийные бедствия».

Теперь уже нет сомнений в том, что в основе легенды о всемирном потопе лежит не вымысел, а исторический факт, только потоп этот был не чем иным, как катастрофой местного характера, разразившейся в низменной долине Тигра и Евфрата на раннем этапе истории человечества. Современная наука располагает неопровержимыми доказательствами этого факта. В конце двадцатых годов английский археолог Леонард Вулли открыл при раскопках на юге Месопотамии мощный слой ила. Он занимает пространство в шестьсот километров длиной, сто пятьдесят шириной и достигает толщины в семь метров.

Второе доказательство дали клинописные таблички из Ниневии. В 1872 году там был найден первоначальный, вавилонский, вариант библейского сказания о всемирном потопе. Этот текст почти на две тысячи лет старше книги Моисея. В нем говорится об огромных потоках воды, которые ринулись с моря на земли Двуречья и залили обширные пространства. Возможно, этот потоп явился следствием подводного землетрясения.

В этом тексте изложен и миф о Ноевом ковчеге, поражающий своей идентичностью с библейской легендой». Только здесь он еще не назван ковчегом, и гора, на которой он остановился, это еще не Арарат, а всего лишь скромная возвышенность на равнине Месопотамии. По тексту из Ниневии можно установить и примерную дату этой катастрофы: «всемирный потоп» произошел, по-видимому, 3800 лет тому назад.

В других местах, например, в Бенгальском заливе» Индийский океан бушует еще более яростно. 112 штормовых наводнений произошло там на протяжении двух столетий -18 и 19-го. Эти стихийные унесли полмиллиона человеческих жизней. В персидском заливе наводнения случались реже, но были не менее опустошительны.

Приливные волны в Каттегате

В чем же причина возникновения этих стихийных катастроф и почему в течение одного исторического периода они происходили часто, а в течение другого - редко? Этот вопрос издавна привлекает к себе внимание многих исследователей - не только естествоиспытателей, но, как увидим, также историков и археологов. Совершенно естественно, что вопрос сводится к установлению размеров и продолжительности изменений положения среднего уровня моря, которое может происходить как вследствие сгонно-нагонных и приливо-отливных колебаний уровня, так и в результате тектонических явлений.

Норвежский ученый А. Петтерсен сделал попытку в некоторой степени объединить все эти причины. По наблюдениям в проливе Каттегат он обнаружил, что существуют такие приливо-отливные колебания, при которых промежуток между наивысшим и наинизшим уровнем измеряется не часами, а годами и даже столетиями. Колебания эти вызываются так называемыми внутренними волнами, которые берут начало в Атлантическом океане и, распространяясь в глубинных слоях, доходят в Каттегате до западных берегов Швеции. Интенсивность этих колебаний все время изменяется, и период низкого положения уровня сменяется периодом высокого уровня с сопровождающими его нагонами и частыми наводнениями.

Так, первая половина 15-го столетия была периодом штормовых нагонов у северного берега Европы. На берегах Атлантики, Северного моря и восточной части Балтики под водой исчезали целые деревни и города, огромные волны поглощали корабли и увлекали их за собой в пучину. Старинные летописи подробно рассказывают об этом.

«Самое начало 15-го века и было как раз тем самым временем, когда предки Петтерсена в Швеции разбогатели на лове сельди, которую морские течения, вызванные внутренними волнами, буквально внесли из Северного моря в Балтийское и уже не выпустили оттуда». Так пишет датский исследователь Гренландии Петер Фрейхен в своей «Книге семи морей».

Вместе с этими водами к берегам Европы пришли целые стада китов. Айсберги, образовавшиеся у берегов Гренландии, оказались рассеянными по всей Северной Атлантике. Викинги, во избежание столкновения с айсбергами, вынуждены были уходить на своих парусниках все дальше к югу и в конце концов совсем отказались от плаваний по Атлантическому океану.

За девятьсот лет до этого - около 600 года н. э. - был период низкого уровня и спокойного моря, а еще на девятьсот лет раньше, в 350 году до н. э., - период высокого уровня.

На какой высоте лежит уровень моря?

Ответить на этот вопрос не так-то легко, ибо уровень моря постоянно изменяется. Например, у берегов Ла-Манша разница между высотой уровня при сгоне в момент полного отлива и нагоне на полной воде прилива может достичь пятнадцати метров. Обычно нагон происходит, когда ветер со стороны моря нагоняет воду к берегу, а сгон - когда береговой ветер сгоняет ее к морю.

И все же существует понятие «средний уровень моря». Это установленный геодезистами и картографами средний многолетний уровень, который отмечается на береговых знаках и условно принимается постоянным. Относительно этого среднего уровня и измеряется величина непрерывно происходящих колебаний. Наблюдения научно-исследовательских институтов всего мира показали, что начиная с 1890 года, уровень моря в общем повышался. Например, в некоторых областях Атлантического океана в течение каждых десяти лет уровень повышался на 2 сантиметра, а в Средиземном море - на 1,8 сантиметра.

Вдоль всего побережья Средиземного моря на многометровой глубине до сих пор сохранились античные постройки и остатки портовых сооружений. В то же время геологи, изучая находящиеся на суше известняковые отложения, устанавливают местонахождение старых береговых линий, возраст которых можно определить по раковинам с помощью датирования радиоуглеродным методом. Таким путем ученые получают возможность судить о том, какова была в прошлом высота уровня моря в тех или иных районах Земли. Колебания среднего уровня объясняются, по-видимому, изменениями климата и тектоническими движениями земной коры.

В последний ледниковый период обширные территории северного полушария находились под мощным ледяным покровом толщиной до двух тысяч метров. Лед сковывал береговые воды, и поэтому средний уровень в морях был значительно ниже, чем в настоящее время. На протяжении последующих десяти тысяч лет ледяной покров постепенно таял и уровень моря повышался. Средний уровень Средиземного моря достиг своей максимальной высоты и оказался примерно на три метра выше современного. Иероглифические надписи Древнего Египта свидетельствуют, что в те времена дельта Нила была залита водой.

Около 500 года до н. э. уровень моря примерно на 1,5 метра превышал современный, а во времена Римской империи он был на 2 метра ниже современного. Ибо климат к тому времени похолодал, и пространство, занятое альпийскими глетчерами, было намного больше, чем теперь. В период раннего средневековья вновь произошло потепление, и уровень моря опять поднялся. Но, как уже упоминалось, известную роль в этих колебаниях среднего уровня моря играли и тектонические движения земной коры.

Затонувшие храмы

Археологам давно известно о существовании на средиземноморском побережье остатков античных построек, которые в настоящее время полностью или частично скрыты под водой. Это гробницы, храмы, жилые здания, портовые сооружения и даже целые городские кварталы с сохранившимися мостовыми и канализационными трубами.

«Как могло все это очутиться под водой?» Археологи давно размышляли над этим вопросом. Естествознание не давало им ответа на этот вопрос. Его приходилось искать самостоятельно. И вот археологи приступили к измерениям и систематизации полученных данных.

На побережье Северной Африки находились некогда древнеримские города Аполлония, Птолемаида и Тауфира. Остатки этих гаваней сохранились до наших дней. В 1958 году английские водолазы нашли их в воде на глубине двух метров. Под водой были обнаружены и молы древней Александрии.

У берегов Палестины водолазы обследовали фундаментные стены портовых достроек Цезареи. Ее гавань, так же как и гавань Тира, лежит теперь в воде на глубине двух метров.

Те же цифры дали измерения, производившиеся в Далмации и Италии. На глубине двух с половиной метров находятся теперь причальные стенки древнеримского порта Остии. И даже на восточном побережье Индии, близ Путтуччери уровень моря, начиная с 1-го столетия, также повысился примерно на два метра. Это показали тщательные раскопки находившейся здесь древнеримской торговой фактории.

Сооружения древних греков старше римских, и поэтому они оказываются сейчас погруженными на еще большую глубину. Измерения молов древнего порта Коринфа показали, что уровень моря повысился здесь на 2,8 метра. На южной оконечности Крита близ Метеллы, к Югу от Феста, были найдены на глубине 1,8 метра выбитые в скале склепы, что также говорит об изменении уровня воды на 2,8 метра.

«Напрашивается мысль, - делает вывод Д. Хафеман из Географического института в Майнце, - что уже в промежутке между периодами греческой классики и Римской империи произошло эвстатическое повышение уровня моря приблизительно на 0,5 - 0,8 метра. Исследования остатков сооружений вдоль всего побережья Средиземного моря позволяют нам считать доказанным, что со времен Римской империи, то есть за последние 1600 - 1800 лет, произошло эвстатическое повышение уровня моря на 2 метра, и, кроме того, есть некоторые основания полагать, что примерно с середины первого тысячелетия до Р. Хр. до настоящего времени уровень моря поднялся на 2,5 - 2,8 м. Это происходило не в виде непрерывного процесса, а скачкообразно...»

До конца прошлого столетия океанографы считали, что на протяжении всего исторического периода средний уровень Мирового океана оставался неизменным. Но от этого взгляда уже давно отказались. Большая заслуга в этом принадлежит археологам, представившим многочисленные неопровержимые доказательства того, что изменения среднего уровня Мирового океана имели место.

Клад гуннского вождя

В первой половине 5-го столетия в римские владения на востоке вторглись из азиатских степей конные полчища Аттилы - предводителя племени гуннов. Они захватили провинции на Дунае и Рейне, и дошли до Галлии. После ожесточенной битвы на Каталаунских полях в 451 году, которая, впрочем, не принесла римлянам решительной победы, Аттила оставил Галлию, но лишь для того, чтобы двинуть свои войска против самой Италии - сердца Римской империи. В 452 году он напал на Верхнюю Италию, но вскоре вынужден был уйти и оттуда. Год спустя он умер, и гуннский племенной союз распался.

Уходя из Италии, вождь гуннов оставил там клад. Он приказал зарыть его в своей последней резиденции на территории Италии, перед тем как вместе со своими воинами отойти в Придунайские земли.

Этой резиденцией был легендарный Бибион, город, который, подобно Винете, был поглощен волнами и с той поры покоится где-то глубоко на дне моря. То, что гунны действительно закупали там свой клад, подтверждено историческими документами. Но где находился этот город? Не одно поколение итальянских историков пыталось выяснить этот вопрос.

Итальянский археолог профессор Фонтани проследил путь гуннских завоевателей по древнеримской дороге из Равенны в Триест через Падую. Он установил, что у северного изгиба Венецианского залива дорога обрывается и недалеко от устья Тальяменто теряется в воде лагуны. Фонтани заметил, что дома окрестных рыбаков построены из камней, которые были взяты не из земли, а из воды. Поднимая на поверхность каменные блоки, рыбаки находили иногда древние монеты, которые они передавали в городские музеи. Фонтани внимательно изучил эти монеты и установил, что они относятся к эпохе Аттилы. Неужели здесь, на песчаном дне, в километре от устья Тальяменто лежит древняя крепость правителя гуннов?

Под руководством ученого группа аквалангистов тщательно обследовала дно лагуны. Они не нашли никаких следов клада Аттилы, но зато обнаружили остатки старинных лестниц, фундаментные стены сторожевых башен и построек древней крепости гуннов, а также античную домашнюю утварь, монеты и урны с прахом. Все это пролежало в воде 1500 лет и большей частью хорошо сохранилось. Сомнений не оставалось: Бибион был найден. Весть о находке быстро распространилась. Уже через несколько дней к устью Тальяменто началось паломничество аквалангистов со всей Италии. Клад гуннского вождя и перспектива пережить головокружительные приключения обладали непреодолимой притягательной силой, особенно для молодежи. Толпы «детективов» устремились на розыски затонувших городов.

От Меркурия до Мадонны

Рыбаки с давних пор знали о таинственных предметах, скрытых на дне Порто-Лидо, но никому о них не рассказывали. Торговля поднятыми из воды предметами искусства превратилась для прибрежных жителей Италии в доходный промысел. Спекулянты и туристы платят бешеные деньги, чтобы заполучить старинные украшения и бронзу.

Один из самых богатых источников драгоценностей находился неподалеку от Венеции, в трех километрах от Лидо, посредине лагуны, где, по словам рыбаков, еще сто лет назад можно было при ясной погоде увидеть в глубине руины затонувшего города.

Как это уже не раз случалось в истории археологии, ученых и на этот раз опередили гробокопатели и контрабандисты. Метамауко был разграблен еще до того, как его открыли. В церковных библиотеках и государственных архивах Венеции сохранились отрывочные упоминания об этом древнем цветущем городе, который высился здесь еще в те времена, когда Венеции и в помине не было. Лишь после того как Метамауко погиб в хаосе времен и вместе со своими стенами и башнями погрузился в морскую пучину, на берегах Венецианской лагуны родился новый город, который и по архитектуре, и по своей политической структуре продолжал традиции своего предшественника. В «Cronica Altinatе», записках священника, который, по-видимому, жил в Метамауко, говорится, что в этом городе были широкие площади, богатые дворцы и великолепная базилика, ибо это был цветущий торговый центр на побережье Адриатического моря.

Рыбаки не ломали себе голову над тем, почему из руин Метамауко можно выловить не только бронзового Меркурия, но и статую Мадонны. А ведь эти находки свидетельствуют об историческом месте города, который существовал в период между античностью и ранним средневековьем. Как известно, именно эта эпоха в истории Европы представляет собой наиболее темное место, в наших сведениях о ней особенно много пробелов.

И вот мы можем прикоснуться к частице этой истории, которая лежит здесь, на дне лагуны. В старинных документах сказано, что, когда в 452 году гуннский вождь Аттила вторгся со своими конниками в Верхнюю Италию, жители Падуи с епископом во главе бежали в Метамауко, чтобы найти защиту внутри его хорошо укрепленных стен. Во второй раз этот город стал убежищем для жителей Италии, когда страну захватили лангобарды. Здесь, под волнами, на глубине нескольких метров, должны быть скрыты могилы священников из Падуи, могилы богатых купцов и дожей, а также культурные памятники государства, выросшего на обломках Римской империи.

Позднее в городе разбушевались гражданские войны. С 742 по 810 год были убиты или отправлены в изгнание несколько дожей. Наконец одна из партий обратилась за помощью к франкам. Грабя и убивая, сметая все на своем пути, обрушились орды Пипина Короткого на город, ворота которого были перед ними гостеприимно распахнуты. С этого времени начался распад городской республики.

Теперь пришел черед жителей Метамауко искать убежища. Они нашли его на острове Риальто. Вокруг Риальто вырос новый, прекрасный город - Венеция, а Метамауко умер, умер не только политически, но и географически. На косу современного Лидо, которая простиралась когда-то далеко в глубь моря, начали наступать морские волны, и триста лет спустя город исчез в пучине. Очевидно, во время подводного землетрясения 1110 года скрылся под водой последний клочок земли, на которой стоял этот город.

Колонны Мардзамеми

Еще никогда юные студенты не изучали труды античных историков с таким вниманием, как это делают вот уже несколько лет студенты университетов Рима, Болоньи и Падуи.

Целыми днями просиживают они в библиотеках, что-то выписывают, составляют карты. Дело в том, что в сочинениях античных авторов имеется множество упоминаний о тех местах, где происходили морские сражения между греками, римлянами и карфагенянами, о древних морских путях и о поселениях, которые ныне уже не существуют, потому что их поглотило море. Возникло новое массовое движение: ныряльщики принялись за систематическое обследование всех прибрежных вод Италии в поисках затонувших реликвий древнего мира.

Начало этому движению положил Пьеро Гаргальо, водолаз-любитель, в 1958 году осматривавший морское дно в районе города Сиракуза, надеясь найти там остатки афинского флота, который в 413 году до н. э. был уничтожен в водах этой древней гавани. Одну из первых своих находок он сделал у Мардзамеми на южной оконечности Сицилии. На глубине семи метров он увидел несколько больших мраморных колонн и амфоры италийской формы. А на несколько сот метров дальше лежали обломки затонувшего корабля.

В исследованиях Гаргальо принимали участие водолазы из Германской Демократической Республики. После возвращения на родину один из них писал: «Утреннее нежно-голубое небо сияло над неподвижным морским простором, когда мы, пройдя портовый мол Мардзамеми, взяли курс на северо-восток. Вскоре мы добрались до цели и выключили мотор. Наши руководители спустили на воду смотровой ящик и начали обследовать дно. Я же натянул ласты и маску и прыгнул за борт... Подо мной простирался морской грунт, покрытый бесконечными зарослями посидонии, из-за длинных стеблей которой выглядывали крупные раковины.

Грунт постепенно поднимался. Заросли редели. Морское дно стало гладким и пустынным, словно тундра, поросшая лишайником. И вдруг среди этой равнины появились расселины. Под раскачивающимися веерами водорослей я заметил три ребристых каменных глыбы, на которых сверху поблескивал слой горной породы. Когда я проплывал над ними... то обнаружил, что по форме эти блоки очень напоминают колонны. Два из них лежали рядом, а сразу за ними показался и третий. Это были, по-видимому, те самые колонны, которые видел Гаргальо.

Я попросил карандаш и доску, чтобы набросать план расположения колонн. Для чертежа я взял кусок белого винидура, на котором под водой можно писать карандашом так же, как в обычных условиях на бумаге. Оба археолога, сидевшие в лодке, внимательно рассмотрели мой эскиз. По расположению блоков можно было сделать вывод, что они не являлись частью архитектурного сооружения. К тому же я не нашел на дне остатков фундаментных стен. Следовательно, эти колонны могли быть лишь грузом затонувшего корабля...

Колонны были из голубовато-белого мрамора, вероятно, греческого происхождения. Я подобрал несколько обломившихся кусков и в этот момент увидел на грунте черепки древних сосудов. Они так крепко вросли в затвердевший ил, что мне стоило большого труда отломить несколько из них... Эти черепки были для нас первой отправной точкой для датировки судна...

Мы произвели грубые замеры блоков и таким образом установили вес груза. Он составлял около 250 тонн. Для античности это довольно значительный тоннаж, и очень показательно, что суда, затонувшие у Махдии и у Сен-Тропеза, имели примерно такую же грузоподъемность. Гаргальо посчастливилось сделать еще одну интересную находку: из какой-то расселины он вытащил обломок бронзового листа с остатками искусно выбитых молотком рельефных фигур...»

Так писал водолаз из ГДР.

Сицилия - страна древнейшей культуры, история ее заселения восходит к истокам европейской цивилизации. Уже в 8-м столетии до н. э. греки начали колонизировать ее территорию и строить на ней города. Позднее она стала ареной ожесточенной борьбы между греками, карфагенянами и римлянами за господство в западном Средиземноморье. Борьба завершилась тем, что в 241 году до н. э. Сицилия была окончательно присоединена к Римской империи и стала одной из богатейших ее провинций.

На острове скрещивались интересы различных государств - и не только в древности, но и в средние века. Это обстоятельство превращает его в неповторимый кладезь археологических находок. Многочисленные гавани и прибрежные города Сицилии, ее морские оборонительные укрепления открывают небывалые перспективы для подводных изысканий.

Главный интерес представляет Сиракузский порт. В его водах произошло четыре больших морских сражения. Как сообщает древнегреческий историк Фукидид, на этой узкой полоске воды вели бой двести военных кораблей. Это было в 415 - 413 годах до н. э., когда афиняне осаждали город. Здесь был потоплен весь афинский флот - более ста двадцати триер, - после того как защитники Сиракуз захватили инициативу в свои руки, заперли выход из гавани и вынудили афинян высадиться на берег, где все они до последнего человека были уничтожены или взяты в плен. Благодаря этой победе Сиракузы более ста лет были самым могущественным из всех греческих полисов на территории Сицилии и Нижней Италии.

До сего дня не удалось еще, однако, обнаружить ни единого, даже самого маленького обломка потопленных афинских кораблей. Но так как у берегов Сицилии были найдены грузы судов, относящихся к более раннему периоду, то можно с полным основанием надеяться, что построенные на несколько сот лет позднее афинские военные суда сохранились еще лучше.

К ним обращены теперь все чаяния итальянских подводных археологов.

Стены Эфузы

Не первый год проводит Раймондо Бухер свой отпуск на Линосе - маленьком островке на полпути от Мальты до Африканского материка. Воды в этих местах идеальны для подводной охоты с гарпуном - как раз то, что нужно для летчика, желающего отдохнуть от полетов. Но летом 1957 года с рыбной ловлей было покончено раз и навсегда - с того самого дня, когда Бухер пережил нечто такое, чего он не сможет забыть всю свою жизнь. В тот день, нырнув на глубину тридцати метров, он внезапно оказался перед колоссальной каменной стеной, сложенной из массивных квадров необычайно больших размеров, но правильной формы. Сначала стена тянулась горизонтально, однако на некотором расстоянии от аквалангиста она опускалась и исчезала в морской пучине - глубина в этих местах достигает 60 метров.

Это была настоящая городская стена, созданная руками человека. Бухер был ошеломлен. Откуда она здесь? На другой день он предложил своему брату осмотреть вместе с ним таинственную стену. И тут глазам обоих представилось новое поразительное зрелище, казавшееся еще более неправдоподобным: на зубце стены возвышалась человеческая фигура с угловатыми конечностями, грубо вырубленная из камня, - нечто вроде изображения фараона.

В последующие дни Бухер неоднократно возвращался к месту находки, чтобы сфотографировать ее и получить, таким образом, документальные свидетельства ее существования. На острове Линоса и на соседнем с ним острове Лампедуза имеется несколько древних развалин. Но к какой культуре отнести эти подводные строения? Каким народом они были созданы? И каким образом оказались на такой глубине?

Бухер обратился за помощью к геологам и археологам, и ученые заинтересовались его находкой. В не очень отдаленные геологические эпохи остров Мальта был через Сицилию соединен с континентом. Более того, там, где сейчас находится Тирренское море, когда-то был материк - Тирренис. Но возможно ли, чтобы в те времена, когда человек уже ходил по земле и даже создал высокую культуру, все еще существовала земля Тирренис?

Геологи ответили на этот вопрос утвердительно: вполне возможно, что Тирренис исчезла не сразу и не целиком, что остатки суши сохранились вплоть до появления первобытного человека.

Может быть, эту подводную стену возвели пеласги, о которых Гомер повествует с таким глубоким восхищением, потому что они значительно раньше греков и критян достигли высот цивилизации? Согласно мифу, они были потомками морского бога Посейдона и его супруги Амфитриты. Может быть, море вернуло себе детей Посейдона?

Итальянский археолог Б. Бреа, который ведет исследования на Линосе, считает, что здесь на дне моря погребен пропавший без вести город Эфуза, о котором имеется много упоминаний в античной литературе; а это значит, что здесь покоятся остатки еще не известной нам средиземноморской культуры, существовавшей на рубеже 4 и 3-го тысячелетий до н. э. Народ, населявший берега и острова западного Средиземноморья еще до появления в Южной Европе индогерманцев, создал, по-видимому, очень высокую цивилизацию.

В прошлом столетии один британский корвет открыл здесь, у острова Сицилия, крохотный, никому не известный островок. На нем подняли флаг, дали ему имя Фернандес, а также Изола Джулия, и между Англией и Неаполитанским королевством начались споры относительно того, кому по праву должен принадлежать этот остров.

Однако уже через полгода одно непредвиденное обстоятельство положило конец этим спорам. Остров исчез в море с такой же внезапностью, с какой еще недавно вынырнул из него.

Быть может, та же участь постигла Эфузу и ее Крепостные стены? Деятельность вулканов в этом районе очень интенсивна. Каждый раз после извержения море поглощало здесь крупные и мелкие участки суши на материке и островах. Но протекали эти процессы не бурно, а очень медленно и постепенно, иначе сооружения на морском дне не сохранились бы до наших дней.

Живорыбные садки Херсонеса

В середине 1-го тысячелетия до н. э. в районе острова Крит произошло сильное подводное землетрясение. С тех пор в западной части острова берега постепенно становились выше, а в восточной - ниже. Фаласарна была когда-то гаванью на западном побережье, но теперь ее руины лежат далеко от моря, в глубине острова. А древний Херсонес, находившийся на северном берегу, погрузился в воду и ныне доступен лишь для водолазов.

Английские подводные археологи обследовали молы и причальные сооружения этого древнейшего порта, история которого уходит далеко в глубь седой старины - вплоть до бронзового века - и который во времена Римской империи мог принимать крупные грузовые суда. Ученые обнаружили выбитые в скале большие бассейны с устройствами для притока и оттока воды. Бассейны были закрыты каменными фильтрами, которые ничего, кроме воды, не пропускали. Возвратившись домой с полными сетями после ночного лова, рыбаки Херсонеса выпускали в эти бассейны свою трепещущую добычу и держали ее там до тех пор, пока не был гарантирован сбыт на рынке. Какое гениальное решение проблемы для страны с жарким климатом, где рыба портится уже через несколько часов, и это в эпоху, не знавшую ни льдогенераторов, ни холодильников!

Попутно археологи нашли вблизи острова Псара пять глиняных ваз. Это были самые древние вазы из всех, какие когда-либо приходилось поднимать из воды. Ремесленники, создавшие их, жили, по всей вероятности, между 2400 и 2200 годами до н. э.

В порту царя Ирода

Несколько обвалившихся зданий, бесформенное нагромождение камней на берегу - вот все, что сохранилось от гавани иудейского царя Ирода. В солоноватой воде барахтаются арабские мальчишки. Палящий зной царит над этим заброшенным уголком земли. Лишь изредка появляется здесь большой туристский автобус, и тогда городок ненадолго оживает. Любознательные туристы, вооружившись кинокамерами и фотоаппаратами, отправляются в сопровождении гида к месту раскопок. Досыта насмотревшись на мозаичные полы и другие раритеты, туристы садятся в автобус и исчезают. А старая гавань вновь погружается в грезы о своем утраченном великолепии.

Когда-то здесь все было по-иному. Историк Древней Иудеи Иосиф Флавий оставил описание этого средиземноморского города с его величественными береговыми сооружениями. Бывали периоды, когда его порт по значению не уступал даже Пирею. Здесь, в гавани Цезареи, могли стоять на якоре одновременно сто судов. А по тем временам это было немало.

Для всего Востока Цезарея была символом могущества Римской империи. Она прославила свое имя как торговый порт, столица царства Иудеи и резиденция римского наместника.

Между тем времена менялись, а вместе с ними менялось и соотношение сил в восточном Средиземноморье. Разгорелись яростные бои за овладение Цезареей. Ее завоевали мусульмане, потом крестоносцы, и гавань пришла в конце концов в полный упадок.

Летом 1957 года в Цезарее начала работу подводная экспедиция, финансированная американской прессой. Экспедицию возглавлял Эдвин Линк, владелец яхты «Си Дайвер», уже известный всему миру археолог-любитель. С помощью электронных устройств Эдвин Линк составил карту древнеримской гавани с ее каменными стенами и колоннами. После этого началось обследование дна портового бассейна в поисках сосудов, монет и статуй. «Си Дайвер» - одно из самых современных научно-исследовательских судов, оборудованное по последнему слову техники и приспособленное специально для подводных археологических изысканий. На судне имеется все необходимое: компрессор, затемненное помещение, водонепроницаемые стартовые камеры, опреснитель, металлический детектор, приспособление для прочесывания морского грунта, а также полиспаст. В днище судна проделаны окошки для наблюдения за водолазами. В корме устроен выход для ныряльщиков.

И тем не менее поиски не дали ничего существенного. Из воды удалось поднять только гигантскую статую, украшавшую некогда вход в гавань, и несколько колонн. Летом 1961 года израильские и итальянские археологи продолжили изыскания в Цезарее. Они извлекли на поверхность постамент памятника. На нем сохранилась надпись «tius Pilatus», указывающая, кому был поставлен этот памятник. Были обнаружены также остатки здания, по-видимому, библиотеки, которая славилась в древнем мире не меньше, чем знаменитые библиотеки Иерусалима и Александрии.

Загадка этрусского города

Рыбаки из Комаккьо, отправляясь на лов, далеко не всегда помышляли о рыбе. Чаще всего их привлекало совсем другое. Выйдя на своих плоскодонках в тихие воды безбрежного лагунного озера Валли-ди-Комаккьо, они вылавливали своей «fiocina» - длинной, словно гарпун, острогой - не только угрей, но и круглые глиняные вазы с чудесными рисунками, изображающими сценки из жизни какого-то неведомого народа. За эти вазы на рынке давали куда больше денег, чем за рыбу.

Рыбаки хранили молчание о столь богатом источнике дохода. Но вот в этой провинции Италии, к югу от нижнего течений По, было решено провести мелиоративные работы. Началось осушение болот и рытье сточных каналов. Во время этих работ в долине реки Треббия - старинного рыболовного района Комаккьо - была раскрыта тайна рыбаков. Обнажилось огромное поле древних захоронений, которое раньше было залито водой. Конечно, «браконьеры» уже успели основательно «обработать» это поле, но все же наконец-то к нему получили доступ и ученые.

В иле и под самым зеркалом воды находилось больше тысячи этрусских могил. В захоронениях лежали точно такие же краснофигурные вазы, какие вот уже много лет подряд совершают свой путь из Комаккьо на черный рынок. Среди них были шедевры неповторимой красоты.

Но там, где имеется такое огромное и богатое кладбище, обязательно должен был находиться и город, который в течение многих столетий погребал здесь своих умерших граждан. Старые хроники сообщают, что когда-то, в далекие времена, стоял в дельте реки По этрусский город по имени Спина. В середине 1-го тысячелетия до н. э. Спина - «Королева Адриатики», как называли ее в те времена, - переживала пору своего расцвета. Это был богатый город-республика - предшественник Венеции.

«Спина, видимо, во многом напоминала свою соседку Венецию, выросшую неподалеку от нее на тысячу лет позднее. Вместо венецианского Дворца дожей здесь возвышалась городская крепость…, а вместо собора св. Марка и других роскошных церквей Венеции - храмы этрусских богов, на возведение и украшение которых Спина, как позднее Венеция, не жалела никаких средств... Пышно украшена была агора - рыночная и одновременно главная городская площадь, на которой проходила вся общественная жизнь города. На агоре возвышались колонны из мрамора и бронзы, воздвигнутые в честь особо заслуженных граждан, стояли статуи богов и доски с надписями; по утрам здесь собиралась пестрая толпа: торговцы и менялы, бездельники и любопытные, чиновники и философы, а также отцы семейства, закупающие продукты для семьи (этрусская женщина почти не показывалась на люди); эта площадь видела народные собрания и праздничные шествия, публичные пиршества и торжественные процессии. Здесь продавались и покупались всевозможные товары: янтарь с севера, оливковое масло и вино, вазы и мед из Греции, металлическая утварь из Этрурии; здесь торговали рабами и нанимали ремесленников. К именитым купцам то и дело являлись бродячие торговцы, которые объезжали на своих мулах бесчисленные поселки между горами и морем, добираясь до самых отдаленных местечек в Апеннинских горах, а иногда и до Альп. Они путешествовали без всякой охраны, полагаясь исключительно на законы гостеприимства, их риск был велик, но не менее велики были и разрывы между рядами цен. Поэтому-то и стекались отовсюду в торговую столицу люди; среди проворных греков и дородных этрусков, кичащихся своим достатком, можно было встретить коренастых крестьян из Умбрии и гордых рыжеусых кельтов. Так богател этот город, и в священных Дельфах, куда отправляли в дар богам десятую долю прибыли, в одном ряду с сокровищницами знаменитых царей, таких, как Гигес и Крез, и прославленных городов, таких, как Сибарис и Афины, стояла сокровищница граждан города Спины». Так описывает древнюю Спину Г. Шрейбер в своей книге «Затонувшие города».

На рубеже нашей эры, когда греческий ученый Страбон писал свой большой географический труд, сокровищница Спины еще существовала и была одной из достопримечательностей города Дельфы. Но то, что Страбон писал о самой Спине, еще раз напоминает о бренности всякого богатства: «Спина теперь деревня, но когда-то это был знаменитый греческий город. В Дельфах, например, показывают сокровищницу спинян и сообщают между прочим, будто они покорили море. Судя по этим словам, город Спина лежал на море».

Побережье постепенно мелело, и город все больше и больше отдалялся от моря. Отторгнутый от своей родной стихии, он был обречен на гибель. Деревня, еще существовавшая при Страбоне, пала жертвой малярии и с течением времени погрузилась в ил и трясину. От Спины не осталось никаких следов, уже нельзя было найти и место, где она стояла, ибо все дальше и дальше в море уходила береговая линия, все больше менялись многочисленные рукава реки По в ее устье, а на месте болота образовалось озеро Валли-ди-Комаккьо.

Захоронения, в которых было найдено так много произведений искусства, несомненно, принадлежали городу Спине. Но где искать его стены, его улицы и площади? На дне озера? Или в вязкой трясине болота? Или, быть может, в земле, там, где теперь пустырь, поросший пучками сорной травы?

Профессор Альфиери из Феррары - археолог не только по специальности, но и по страсти - долгие годы с самозабвением подлинного ученого тщательно осматривал каждую полоску земли между водой, трясиной и пустошью, пытаясь отыскать хоть какой-нибудь след города Спины. Но ему не удалось найти, ни единого камня городской стены или здания, ни одного свидетельства существования этого города. И вдруг совершенно неожиданно на помощь пришли «небеса».

В 1952 году по распоряжению итальянских властей к северу от Равенны производились аэрофотосъемки с целью найти русло давно исчезнувшей реки; сведения о нем имели немаловажное значение для составления аграрных и индустриальных планов. Были сделаны тысячи фотографий, при расшифровке которых исследователи обнаружили нечто весьма примечательное: на северо-восточном побережье Валли-ди-Комаккьо виднелась непонятная сетка из каких-то темных линий и квадратов. Взяв в руки аэроснимки, Альфиери узнал Спину с первого взгляда. Так нежданно-негаданно была разрешена многовековая загадка этого города и обнаружено место, где он стоял.

Когда начались раскопки, догадка сменилась полной уверенностью: ученые обнаружили фундаменты древних зданий, камни городской стены, улицы, остатки мостов и каналов.

Находки следовали одна за другой, они быстро заполнили специально созданный музей в Ферраре. Альфиери собрал здесь самую крупную коллекцию красно-фигурных ваз, рисунки которых воскрешают перед нами жизнь давно исчезнувших с лица земли этрусков. Наука стала полновластной хозяйкой в районе находки, где наполовину в земле, наполовину в воде покоится целый город. До настоящего времени ученые успели обследовать четыре тысячи захоронений и лишь незначительную часть древнего города.

Счастье не изменило археологам. Правда, оно не совсем безоблачно: хотя пограничная служба постоянно охраняет район раскопок, высокие цены на античную керамику то и дело соблазняют любителей наживы выходить на «лов» с помощью fiocina. «Я непрерывно состязаюсь с грабителями в бегe, - говорит феррарский ученый. - Когда они меня обгоняют, я нахожу пустое место, прихожу первым я - им ничего не остается. Но в большинстве случаев первым прихожу я».

Родина Медеи

На Черноморском побережье Кавказа, близ Сухуми, есть тихая бухта, которая глубоко вдается в сушу. К этой бухте несколько лет назад отправился в сопровождении местных рыбаков Джеймс Олдридж - известный английский писатель и не менее известный спортсмен-подводник, чтобы на месте проверить слух, в справедливости которого он сначала сильно сомневался.

Сияло солнце, вода была чистая и прозрачная. Отойдя от берега на сто метров, Олдридж собственными глазами убедился, что рыбаки нe ошиблись. Сквозь зеленоватую дымку глубины можно было явственно различить изваяние человека. Олдридж быстро натянул водолазное снаряжение и скользнул за борт.

На дне, окруженная целым роем мелких рыбешек, возвышалась статуя. Удивительная это была встреча. Как мог этот каменный вестник ушедших времен попасть на такую глубину? Олдридж обследовал дно и вскоре обнаружил, что скульптура стоит на коньке здания. Само же здание было почти целиком погребено в иле.

Как разрешить эту загадку?

Если сохранилась статуя, то, значит, сохранилось и здание, на котором она была установлена и стоит по сей день. В таком случае здесь должны находиться и другие здания, быть может, даже целый город скрыт под водной гладью этой бухты; быть может, это вторые Помпеи, которые ждут своего открытия.

Вернувшись в отель, Олдридж взволнованно сказал: «Я считаю эту находку одной из самых ценных в нашем столетии!»

В настоящее время советские археологи уже основательно изучили затонувший город. В древности он был крупным торговым центром. Но на дне бухты покоится не только этот город. Неподалеку от его развалин, занимающих площадь в пятнадцать гектаров, были обнаружены остатки еще одного античного города.

В VIII веке до н. э. на берегах Черного моря появились первые греки, которые начали строить здесь свои поселения. Их первой колонией был Трапезунд. В VII веке были основаны Истрия и Одесс - современная Констанца. Еще столетие спустя греческие поселенцы пришли в Крым, где основали город Пантикапей; позднее в устье Дона был построен Танаис. В устье Днепра вырос город Ольвия, который в скором времени занял не менее важное место, чем расположенная в устье Роны Массилия. В это же самое время возникли и такие города, как Тира в устье Днестра, Херсонес, Феодосия, Нимфей, Фанагория и Горгиппия.

С тех пор на берегах Черного моря расцвела греческая городская культура, которая в течение долгих столетий озаряла своим светом все Причерноморье до самых отдаленных районов на севере и востоке и неослабно влияла на развитие культуры в его землях. Однако античный мир пал, а вместе с ним погибла и его культура. Новые народы появились на сцене истории, но и они уходили, сменяя друг друга. От гордых греческих полисов остались одни руины.

Еще в 1930 году были открыты развалины древнегреческой колонии Херсонес в районе современного Севастополя * (Археологические исследования Херсонеса начались еще в XIX веке. В 1930 году были проведены первые подводные исследования вблизи древнего города ). Под руководством профессора К. Э. Гриневича водолазы, работавшие в то время в скафандрах, обследовали и измерили остатки каменной кладки башен и жилых построек, удалившись при этом от берега на расстояние до семидесяти метров - насколько позволяла длина водолазного шланга. Во время этих работ впервые в истории археологии производились подводные киносъемки. Впервые также погрузился под воду и сам археолог, чтобы ознакомиться с местом находки лично, а не только со слов водолазов. Двадцать три минуты пробыл профессор Гриневич среди стен затонувшего города.

Приступая к раскопкам близ развалин Фанагории на Таманском полуострове, профессор В. Д. Блаватский ясно представлял себе все трудности, с какими будут связаны эти работы. Дома и каменная кладка были покрыты толстым слоем ила. Когда водолазы в каком-нибудь месте счищали ил, грунт тотчас ослабевал, каждое отверстие вновь забивалось грязью, а вода так сильно взмучивалась, что видимость исчезала на несколько часов, а иногда и на два-три дня. Для успешной борьбы против ила, наносного песка и течения требовалась длительная терпеливая работа с применением сложных технических средств.

Советским гидроархеологам удалось также открыть руины древнегреческого порта Диоскурии, который в IV. веке до н. э. был важным торговым центром. Но потом этот город бесследно исчез, никто больше не мог сказать, где он был расположен, и упоминания о нем сохранились лишь в преданиях и греческом мифе об аргонавтах, в котором говорится, что детоубийца Медея была родом из Диоскурии.

Летом 1962 года группа ныряльщиков во главе с археологом В. П. Пачулиа начала раскопки Диоскурии. В этих работах активное участие приняли студенты Томского политехнического института, предложившие ученому свою помощь.

В 1953 году в Сухумской бухте, вблизи устья реки Беслетки, был извлечен со дна замечательный надгробный рельеф, подлинный шедевр античного искусства. Вес этой мраморной стелы составлял десять центнеров. Искусствоведы датировали ее V веком до н. э.

Ученые продолжили поиски в этом месте и вскоре обнаружили руины древнего города, оказавшегося Диоскурией. В шестидесяти метрах от берега исследователи наткнулись на остатки круглой башни. Предстояло устранить двухметровый слой ила. На это ушло несколько дней. Затем обнажилась каменная стена. Водолазы проникли в помещение, пол которого был сделан из керамических плит. Там они нашли две хорошо сохранившиеся амфоры, которые по стилю можно было отнести к 1-му столетию до н. э. Как раз в то время и произошло землетрясение, которое, согласно народному преданию, уничтожило греческую колонию на берегу Кавказа.

«Башня диаметром около трех метров сложена из крупного булыжника... - пишет В. Пачулиа. - Стену, примыкающую к башне, опоясывают три ряда тонкого кирпича. Кладка и форма кирпича характерны для римской строительной техники... Просветы в полутораметровой стене башни служили, очевидно, бойницами. Судя по примыкающей к башне стене и многочисленным строительным фрагментам, здесь когда-то находились оборонительные сооружения, блокировавшие вход в реку Беслетку.

Поиски предполагаемой верхней части стелы с посвятительной надписью... к сожалению, не дали ожидаемых результатов - слишком велик слой ила, нанесенный рекой... Может быть, в будущем археологи, вооруженные мощными эжекторами, откачают с этого места речной ил и перед их глазами предстанет много неожиданного» * (В. Пачулиа «В краю золотого руна», М., 1964. (Прим. перев.) ).

Дно Сухумской бухты очень крутое. На расстоянии 500 метров от берега глубина достигает уже 100 метров. Такая глубина недоступна для ныряльщика в легководолазном снаряжении...

По словам Плиния, Диоскурия была процветающим торговым городом. В нем жило почти триста различных народов. На его улицах говорили на ста тридцати языках. Но однажды земля под ним задрожала, качнулась и ушла на морское дно. Наверху осталась лишь северная часть города. Позднее скрылась под водой и она.

Грузинский историк XVIII века Вахуштий Багратиони писал, что в Сухумской бухте из воды выступают сорок античных колонн. Теперь от них не осталось и следа. Неизвестно даже, где их искать.

Для детального изучения города требуется много времени. Водолазы не могут свободно передвигаться на глубине в сто пятьдесят метров, так как работать приходится в специальном снаряжении.

Поиски Диоскурии отвлекли внимание ученых от Севастополиса, очертания которого четко обозначены на поверхности земли и который по-настоящему следовало бы раскапывать раньше Диоскурии. А ведь когда-то это был один из красивейших древнегреческих * (Севастополис был римским городом, построенным на развалинах оставшейся на суше части города Диоскурии - см. книгу В. Пачулиа «В краю золотого руна». (Прим. перев.)) городов, где купцы из Рима, Греции и Малой Азии вели между собой оживленную торговлю.

У подножья Митридатовой горы, возвышающейся над городом Керчью, советские археологи раскопали древний Пантикапей. Исследователи обнажили подвальные помещения и фундаменты зданий, а возле них - древнюю городскую стену, сложенную из каменных блоков, и трубопровод, который свидетельствует о том, что в этом античном городе были водопровод и канализация.

Аквалангисты нашли эту прекрасную древнеримскую скульптуру животного (до очистки).
Аквалангисты нашли эту прекрасную древнеримскую скульптуру животного (до очистки).

Аквалангисты нашли эту прекрасную древнеримскую скульптуру животного (после очистки)
Аквалангисты нашли эту прекрасную древнеримскую скульптуру животного(после очистки)

Пантикапей был некогда столицей сильного царства, объединившего все греческие города-колонии на восточном побережье Крыма и возглавившего их борьбу против общего врага - Римской империи. Здесь в своем дворце покончил счеты с жизнью царь Митридат, после того как он был разбит римлянами и покинут союзниками.

Пантикапей был крупным перевалочным пунктом. Сюда шли караваны с товарами из Средней Азии, здесь товары перегружались на корабли и отправлялись морем в города Пелопоннеса и Сицилии. Ничего удивительного, что в одном из курганов был найден кусочек китайского шелка.

При раскопках исследователям попались молоты и клещи - свидетельство того, что в этом месте находилась мастерская медника. Здесь же в мусорной свалке лежали остатки бронзового оружия и кольчуги. Были обнаружены зерновые ямы, которые позволяют судить о том, как в античные времена хранили зерно.

Самые древние стены Пантикапея относятся к VI веку до н. э. По сохранившимся фундаментам можно сегодня реконструировать облик города.

Столица Боспорского царства была богатым городом. Она богатела за счет дани, которую регулярно платили покоренные скифские племена, и за счет выгодного экспорта пшеницы и рыбы в греческие порты на побережье Малой Азии. Но однажды из степей пришли кочевые народы и обрушились на город. Лишь изящные амфоры и терракотовые фигурки искусной работы напоминают нам теперь о былом расцвете погибшей культуры. На обломке камня исследователи прочли: «Афродита дарит это на вечную память...»

Конца фразы не было. Мы уже никогда не узнаем, кому сделала подарок неведомая нам прекрасная Афродита. Кто она? И что это был за подарок? Как жаль, что земля так редко отдает нам свои реликвии целыми и неповрежденными.

Победа римлян над карфагенянами в морском сражении у мыса Экном (по гравюре на меди художника Блашке, 1810 год).
Победа римлян над карфагенянами в морском сражении у мыса Экном (по гравюре на меди художника Блашке, 1810 год).

Множество этрусских ваз было найдено в древней Спине, открытой южнее устья По.
Множество этрусских ваз было найдено в древней Спине, открытой южнее устья По.

Все ныряльщики научно-исследовательской группы Блаватского имеют специальное археологическое образование и, кроме того, прекрасно владеют техникой глубоководного погружения. В тех местах, где работать особенно трудно, на дне устанавливают опускные ящики. Так создается безводное пространство, где изыскатели могут без всяких помех производить раскопки, как если бы они находились на наземном археологическом поле. Конечно, внутри опускных ящиков работа идет медленнее, к тому же, как только ящик снимают, к раскопу вновь устремляются массы ила и наносного песка. Однако для подводной археологии, в отличие от наземной, не так уж важно, чтобы раскопанный город обязательно сохранился в своем исконном виде, ведь все равно в этот город никто не может войти. Вполне достаточно, если водолазы зафиксируют на эскизах и планах общий вид города и расположение его строений. Эти документы послужат основой для дальнейшего изучения затонувшего города.

Поэтому для подъема глиняных изделий, произведений искусства, оружия и монет Блаватский воспользовался грубой силой землесосных установок. Направляемые исследователями, эти мощные эжекторы впиваются в мягкие илистые массы. На конце всасывающего шланга поток ила попадает в археологический фильтр, который задерживает каждый камень, каждую, даже самую маленькую, вещь. Подводные города не выкапываются, а высасываются.

Хедебю - город викингов

Долгое время север Европы был пасынком исторической науки, которая забывала его ради прекрасного Юга. В старинных хрониках, рассказах и поэтическом творчестве античности и средневековья, в руинах древних городов, в скульптуре и настенной росписи возникала перед историками волнующая картина красочной, полнокровной жизни южных стран. А история «бесцветного», «варварского» Севера затерялась где-то в сумраке первых столетий нашего летосчисления. Раскопки курганов, рунические надписи на камнях, мало правдоподобные свидетельства хронографов, легенды и предания - вот все, чем располагали историки, которые на основании этого скудного материала с большим трудом воссоздали очень неполную, не всегда ясную картину развития первых государств скандинавов, славян и других народов Северной, Восточной и Центральной Европы.

На этой исторической картине народы Севера представали как невежественные, воинственные и грубые. За ними признавали четкую, хорошо разработанную организацию, но отрицали наличие высокоразвитой культуры, свойственной странам Юга. Согласно этой исторической концепции, их образ жизни был жалким и примитивным, не было у них и крупных, сильных городов.

На самом же деле такие города существовали. Даже древние саги рассказывают о них: об Исе на скалистых берегах Бретани, о легендарной Винете, о торговой столице викингов Хедебю и о фризском городе Рунгхольте. Были и другие города, но стихийные силы природы смели их с лица земли, и их имена забылись.

Однако за последние двадцать лет все изменилось. Исследователям все чаще попадаются следы старинных городов и поселений; они находят их повсюду - и на земле, и под водой.

На западном берегу озера Везен-Ноp, там, где расширяется Шлей, напротив нынешнего Шлезвига, стоял когда-то город викингов Хедебю. Еще и сейчас сохранились остатки полукруглого оборонительного пала, которым он был обнесен; до сих пор высота этих стен составляет от шести до одиннадцати метров.

В IX и X веках Хедебю был важнейшим перегрузочным портом для товаров, которые везли из Прирейнских земель и бассейна Северного моря в прибалтийские страны. В морской торговле он играл в свое время не менее важную роль, чем Гамбург в наши дни. По-видимому, еще до начала VIII века фризские купцы открыли торговый путь, который вел по судоходным рекам Эйдер и Трене с запада - от Северного моря на восток - к заливу Шлей. От Рейна суда шли вдоль побережья Северного моря, а затем вверх по Эйдер и Трене. Здесь товары сгружались и переправлялись по суше за двенадцать километров, в торговую столицу Северной Европы - город Хедебю. Отсюда грузы везли по Балтийскому морю в северные земли. Транзитной торговле и был обязан Хедебю своим возникновением и расцветом.

В 1930 году начались первые раскопки Хедебю. Однако разразившаяся война на многие годы прервала изыскательские работы. И международный торговый порт средневековой Европы продолжал оставаться для науки неподнятой целиной. Исследователи по-прежнему не имели верного представления о портовых сооружениях этого важнейшего торгового города. Поэтому в 1960 году западногерманское научно-исследовательское общество возобновило вблизи Шлезвига раскопки, как на суше, так и в водах Нора.

Сначала с помощью простого лота была измерена глубина Нора у того берега, где стоял Хедебю. Для замеров глубин всего озера в распоряжении исследователей была моторная лодка с эхолотом. Вот какие результаты дали эти работы. Там, где находится середина оборонительного вала, простирается в восточном направлении широкая песчаная мель длиной приблизительно в триста метров, которая в настоящее время лежит под водой на глубине от одного до двух с половиной метров. Исследователи предполагали, что в этом месте и был расположен порт. Чтобы получить возможность обследовать этот район, им не оставалось ничего другого, как самим изучить технику погружения на глубину.

«Уже во время предварительных исследований выяснилось, - писал участник экспедиции Ганс Хингст, - что вода очень сильно замутнена водорослями и даже на небольшой глубине фактически ничего нельзя различить. Поэтому я сконструировал глубоководный телескоп, который представляет собой железную трубу длиной около трех метров, перекрытую, спереди толстой стеклянной пластиной. Это устройство обеспечивает искусственное освещение грунта. Теперь водолазы могли приступить к работе».

Исследователи обнаружили, что по краю песчаной банки вбиты с интервалами в 22 и 30 метров группы свай по 6 - 8 штук, которые покрыты теперь слоем воды в два с лишним метра. В большинстве случаев между столбами едва протискивалась ладонь. Археологи нашли под водой обгоревшие стены, куски досок, всякого рода деревянные части и кости животных, а кое-где и человеческие кости. И черепки, знакомые им по наземным раскопкам. К югу от песчаной отмели водолазы увидели куски обшивки корабля, обломки шпангоутов, планки и другие детали судов, а неподалеку лежал фальшборт корабля викингов. В ходе работы были найдены и другие остатки судов.

До сих пор никто не знает, сколько еще таких судов погребено на дне Везен-Нора. В илистом грунте водолазы обнаружили осколки глиняных чаш викинговых времен, наконечники древних копий и монеты. Они подняли из воды оружие, свинцовые слитки и даже скелет викинга. Череп скелета сохранился очень хорошо. Кость под глазницей была пробита. Возможно, этот воин принадлежал к дружине конунга Свена и был смертельно ранен в битве с норвежцами в 1050 году. В этом же году погиб в огне пожарищ город Хедебю.

Во время исследовательских работ Хингст сообщал в печати: «Мои исследования подтверждают предположения профессора Янкуна, высказанные им еще до войны: на основании своих раскопок он сделал вывод, что раньше уровень воды в озере Нор был ниже. Однако этот вопрос еще должен быть основательно изучен специалистами. Если предположение Янкуна окажется верным, то можно будет предположить, что прибывавшие в Хедебю грузовые суда ошвартовывались в мелких водах у свайных кустов и столбов. Каким способом товары переправлялись на сушу, точно сказать нельзя. Быть может, с судна перебрасывался обычный трап, но не исключено также, что рабам и судовым рабочим с грузом на спине приходилось перебираться к берегу по колено в воде. Как бы то ни было, можно считать установленным, что портовый центр Хедебю надлежит искать на этой песчаной мели. Не случайно к этой гавани примыкает центральный район города.

Параллельно с подводными изысканиями велись раскопки на земле. Были вскрыты кладбища - основное свидетельство, позволяющее примерно определить численность населения Хедебю. Ученые надеялись выяснить это по количеству захоронений. По находкам скелетов можно судить о высокой смертности в Хедебю, а также составить представление о телосложении его жителей. Найденные останки принадлежали людям в возрасте от двадцати пяти до сорока лет. Был обнаружен лишь один скелет человека старше шестидесяти лет. Жители Хедебю были малорослы, средний рост мужчин составлял 1,65 метра.

В Хедебю основной интерес для исследователя представляет центр древнего поселения викингов, изучение которого поможет выяснить пути проникновения деревенских жителей в город. В отличие от многих других раскопок европейских городов, здесь удалось полностью обнажить торговую площадь начала IX века. Ученые считают, что изучение этих остатков принесет им важные сведения относительно возникновения бюргерства в городах Северной Европы. И очень может быть, что раскопки Хедебю дадут в руки исследователей ключ к тайне затопленных городов Севера, которые были в прошлом крупными торговыми центрами или укрепленными пунктами, располагавшимися вдоль побережий Северного и Балтийского морей. Город Хедебю, который на протяжении почти трех столетий был европейским Шанхаем и чуть ли не самой значительной торговой столицей Северной Европы, еще удивит своих исследователей.

Открытие Порт-Ройяла

Медленно плещут о берег ленивые волны. Легкий освежающий бриз тихо колышет морскую гладь. Подлетая к берегу, ветерок вздымает облака тонкой пыли, подхватывает их и гонит перед собой прямо к руинам. Там он стихает, словно устав от своей веселой игры, а пыль плавно опускается на развалины. Эти руины и близлежащий городок - остатки прежней столицы Ямайки, города Порт-Ройяла. В течение всего прошлого столетия подводные землетрясения колебали в этом районе морское дно и поднимали берега, и вода вновь выпустила из своего плена часть города, который почти целиком затонул в XVII веке. Гнетущая, мертвая тишина царит там, где некогда била ключом шумная, деятельная жизнь большого города,

С моря доносится гудение и стук машин. Там стоит на якоре американское аварийно-спасательное судно «Си Дайвер».

На корме корабля Эдвин Линк, его жена и несколько членов команды, состоящей из двенадцати человек. Эдвин Линк - инициатор этой подводной археологической кампании. По поручению Национального Географического общества США он организовал экспедицию по розыскам затонувшего города.

Участники экспедиции смотрят на берег, на развалины Порт-Ройяла. Разговоры умолкли, все взволнованно и напряженно ждут. Еще две-три минуты, и станет ясно, не ошиблись ли они в своих расчетах, верный ли путь указало им кропотливое изучение архивов и старинных планов Порт-Ройяла? Трудно поверить, что под килем их корабля лежит затопленный город.

Окончены последние приготовления, сейчас заработает мощный землесос. Что он добудет с морского дна? Согласно точному топографическому плану погибшего города, «Си Дайвер» стоит прямо над королевскими складами.

Четыре сильные лебедки готовы к действию. С их помощью судно легко перемещается между четырьмя якорями по всем направлениям. С баржи у борта спасательного судна медленно опускается в море 10-дюймовая труба. Включается всасывающий агрегат. В трубе раздается оглушительный грохот, он нарастает все больше и больше, и наконец, из жерла стремительно вылетает струя мутной воды. Широкими потоками льется вода через борта баржи, оставляя на палубе груду песка и мусора, которая к вечеру достигает внушительных размеров. Среди мусора попадаются осколки фарфора, горшки и множество битых бутылок. Но все это относится к более поздним временам.

Эдвин Линк подводит итоги первого дня: «Держу пари, мы копаем сейчас где-то посередине складских помещений. Но ведь когда-то они тянулись почти на 234 фута. В больших амбарах хранили, по-видимому, табак, шерсть, сахар и другие такие же товары. Так можно рыть хоть до скончания века и при этом не добраться до складов с ценными вещами».

Экспедиция решила перенести место стоянки своего судна туда, где в соответствии с планом находилась восточная стена затонувшего Джеймс-форта. Согласно расчетам, в этом месте стояли частный дом и таверна. Таким образом, площадь раскопок была уменьшена. Едва землесос прикоснулся к морскому грунту, как на палубу тотчас посыпались кирпичи, битые бутылки, осколки белых керамических труб. За ними последовали куски угля, кости, обломки штукатурки, кровельная черепица, разбитые миски.

Ныряльщики уходят под воду. И вот перед ними возникают причудливые, фантастические очертания невиданного кораллового города. В нежной голубой дымке колышутся шпили башен, крыши, нависающие над стройными колоннами, стены и оконные рамы. Рассеянный свет струится с поверхности воды, мерцает в оконных проемах и вспыхивает между колоннами.

Всасывающую трубу направляют к кирпичной стене. Водолазы находят среди мусора медные ковши с длинными ручками, сломанные оловянные ложки и позеленевшие медные миски. Сомнений больше нет: экспедиция натолкнулась на Порт-Ройял. Многочисленные находки воскрешают перед собравшимися на палубе изыскателями жизнь этого грешного, погрязшего в пороке и роскоши города, слава о котором распространилась, но всей Европе и Америке. Два с половиной столетия тому назад этот город поглотила морская стихия.

Пиратский Вавилон на Ямайке

В те времена воды Карибского моря были центром морского разбоя. В хорошо укрытых бухтах, среди бесчисленных островков пираты подстерегали испанские галионы, которые везли из Америки в метрополию несметные колониальные богатства.

Флибустьеры, или буканьеры, как называли пиратов этих мест, искали защиты от непогоды и спасения от преследований военных кораблей в гавани Порт-Ройяла - крепости и бывшей резиденции испанского колониального управления в Вест-Индии. В первые двадцать лет после открытия Колумба Мадрид никакого значения не придавал Ямайке, «острову родников». Но затем Ямайкой овладел дон Хуан д Эскивель, который основал в 1523 году город Сант-Яго де ла Вега, уничтожил местное население - индейцев-араваков и отдал остров в собственность нескольким испанским грандам.

В 1655 году адмиралы Кромвеля завоевали Ямайку для британской короны, дали городу Сант-Яго де ла Вега новое имя - Порт-Ройял - и сделали его резиденцией «Королевской африканской компании», которой принадлежала монополия на торговлю черными рабами. «Остров родников» превратился в один из самых крупных в мире центров работорговли.

Все, что британские военные корабли отнимали у пиратов - и суда и грузы, - правители Порт-Ройяла объявляли собственностью английской короны. Однако немалая доля отобранной у пиратов добычи попадала с помощью продажных чиновников в руки темных дельцов, да и сами пираты нигде легче, чем здесь, не могли превратить награбленное добро в звонкую монету. Так с течением времени Порт-Ройял превратился в пристанище для целых толп беззастенчивых торгашей, ловцов счастья, пиратов, воров и всякого рода проходимцев. Новое Эльдорадо знаменитых пиратских предводителей XV и XVII веков - Мансвелта, Кидда, Моргана - неудержимо влекло к себе отчаянных авантюристов и бандитов всего мира.

Британские колониальные власти не усматривали во всем этом повода для вмешательства. Более того, всесильные белокожие землевладельцы и коммерсанты заключали с буканьерами обоюдовыгодные сделки, а значит, и они жили непосредственно за счет морского разбоя. К тому же Англия, претендуя на мировое господство, смертельно враждовала с Испанией. Англия снисходительно смотрела на пиратские действия: ведь флибустьеры грабили преимущественно испанские флотилии и города. Пиратскому вождю Генри Моргану, который превратил Порт-Ройял в военно-морскую базу для своих грабительских нападений на испанские города на берегах Центральной Америки, британская корона пожаловала дворянство и, присвоив ему, почетный титул сэра, назначила губернатором острова Ямайка. С этого времени новоиспеченный дворянин и главарь буканьеров содержал в Порт-Ройяле собственный торговый дом. Флибустьер и губернатор Генри Морган со всей строгостью высокого должностного лица следил за тем, чтобы его амбары были доверху набиты товарами, происхождением которых лучше было не интересоваться. В 70-е годы 17-го столетия, в период, когда Ямайкой правил Морган, славившийся на весь мир пиратский город Порт-Ройял, переживал пору своего расцвета.

Этот город, где скрещивались пути сообщения между Старым и Новым Светом, стал на исходе столетия крупным торговым центром и одновременно цитаделью всех поставленных вне закона элементов. Единственным законом, который свято соблюдали в Порт-Ройяле, была гарантия безопасности для вошедших в его великолепную гавань пиратских судов и их команд.

Люди всех цветов кожи жили в этом пиратском Вавилоне, расположенном на песчаном мысе напротив нынешней столицы Ямайки, города Кингстона. В Порт-Ройял стекались представители всех рас и наций. Их суда теснились в его безопасной гавани. На мачтах развевались черные флаги с черепами и перекрещенными костями, и лишь изредка виднелись флаги с регалиями морских держав. Здесь пахло стоячей водой, отбросами, водорослями, краской, смолой и потом подгоняемых ударами бича черных рабов, которые по качающимся сходням перетаскивали на берег награбленные сокровища. Вдоль пристани бесконечными рядами тянулись складские помещения, которые ломились от всевозможных товаров. Все предметы мировой торговли проходили через склады Порт-Ройяла. Слитки золота и серебра, сверкающие драгоценности, золотые кубки, роскошная церковная утварь, тяжелые шелковые материи, затканные золотыми и серебряными нитями, и различные дорогие вещи ожидали здесь отправки на континент, где их продавали или обменивали.

Порт-Ройял жил морским разбоем. На верфях неустанно кипела работа - иногда день и ночь напролет. На рейде сменяли друг друга тяжело вооруженные суда. У маклеров и торговцев дел было невпроворот. Искусные портные и ювелиры были завалены заказами; они превращали дорогие ткани в роскошные одежды, а необработанное золото и непросверленные, неотсортированные жемчужины - в великолепные украшения. Все эти люди нажили огромные богатства. В своих домах они чванливо выставляли напоказ благоприобретенные шкатулки с драгоценностями и серебряные ларцы, демонстрировавшие богатство хозяина. По отношению к численности населения оборот наличных денег в Порт-Ройяле был больше, чем в Лондоне.

Пока пиратские суда стояли на ремонте, сами пираты, отдыхая от длительных ходовых вахт, штормов и вооруженных столкновений, нагло расхаживали по Порт-Ройялу. Хвастливо щеголяли они тяжелыми золотыми серьгами и шелковыми чулками. Отделанные кружевом рукава из тончайшей синей или пурпурной материи не могли скрыть тяжелые мускулы грубых бандитских рук. Пираты горланили чувствительные песенки, наполняли улицы мерзкой руганью и глумились над несчастными, которых за неповиновение и мелкое воровство публично подвергали на рыночной площади разного рода наказаниям.

Карманы и пояса пиратов были набиты золотыми и серебряными монетами всех стран: дублонами, пистолями, пиастрами, талерами. День и ночь в таверны, игорные и публичные дома рекой текло золото. В городе было бесчисленное множество таких притонов, а больше всего их было на Параде - главной улице, которую ночью заливали потоки яркого света. Для пиратов и их веселых подруг не было ничего святого. Они ели с золотых тарелок, пили самые изысканные вина и тончайшие, выдержанные ликеры из серебряных сосудов для причастия или из золотых кубков, украденных из храмов и гробниц инков, ацтеков и испанских грандов.

В «Большом доме Тома Бенна» на Параде бывали самые знаменитые и самые беспощадные пираты, наводившие ужас на всех честных мореплавателей. Сюда, в этот гнусный вертеп, насильно приводили самых красивых девушек и женщин - похищенных пиратами испанок, мулаток, англичанок, дочерей индейских и восточных народов. Их вынуждали справлять дикие оргии в компании изголодавшихся, разнузданных приверженцев черного флага. Ярко освещали пиратский притон свечи в дорогих подсвечниках из разграбленных церквей.

Лишь один раз в сутки Порт-Ройял изменял на короткое время свой облик. Под утро, когда понемногу стихал шум ночных кутежей, город выглядел потускневшим, бесцветным и грязным. В свете раннего утра нельзя было не увидеть, что рядом с богатством в нем живет нищета, что за стенами каменных дворцов Королевской улицы и нарядных пригородных вилл ютятся жалкие, покосившиеся, нездоровые хижины бедняков.

И только собор Сант-Яго де ла Вега - один из самых прекрасных соборов Нового Света - и церковь св. Екатерины, в которой со всеми подобающими почестями был совершен погребальный обряд над телом Генри Моргана - пирата «благородных кровей», могли не бояться встречи с утренней зарей.

Катастрофа

Утро 7 июня 1692 года ничем не отличалось от всех остальных. Шатаясь брели домой запоздалые гуляки. Деловой Порт-Ройял просыпался и готовился приступить к своей повседневной работе. Солнце быстро поднималось к зениту и наполняло город томительным зноем. В порту мирно покачивались на якоре парусные суда. С приближением полудня шум на улицах начал постепенно стихать. Люди прятались в тень, оживление сменялось ленивой неподвижностью. Из домов аппетитно пахло едой. В таверне Джеймса Литтлтона, что у самого Джеймс-форта, кипел в медном котле ароматный суп из говядины и устриц. Здесь уже сидели первые посетители.

Внезапно все задрожало. Со стен посыпалась штукатурка. На пол полетели обломки лепных украшений. Загремела на полках посуда. Выплеснулось из бокалов вино. С гор донесся приглушенный рокот, подобный грозовым раскатам. За первым подземным толчком последовал второй. Массивные стены обоих фортов Порт-Ройяла развалились на куски.

Из домов в смятении выбегают люди. Яростный ветер налетает на город, бешено мчится по улицам, с корнем вырывая деревья и сдирая крыши е домов. Неистовый рев урагана заглушает отчаянные вопли людей, бегущих от гавани к центру города. Вода поднимается! Еще один страшный толчок! Разверзается земля, дома обрушиваются в трещины, увлекая за собой людей. Обезумев от ужаса, люди пытаются пробиться сквозь хаос рушащихся зданий и каменных стен.

Где-то вдали в открытом море возникает огромная волна, она непрерывно растет и всей своей громадой надвигается на берег. Вода уже клокочет на улицах города, заливая ноги мечущихся в панике людей, Суда, стоящие в гавани, опрокидываются и одно за другим идут ко дну. С окраины города уносит в море квакерский поселок. С грохотом падает расположенная неподалеку от берега церковь св. Павла. В последний раз слышатся удары тяжелого колокола. Он смолк, когда потоки воды сомкнулись над Порт-Ройялом и в несколько минут погребли под собой преступный, погрязший в роскоши и разврате город вместе с тысячами его жителей.

Так погиб Порт-Ройял. В немногих уцелевших улочках еле теплилась жизнь, здесь по-прежнему пытались вершить свои темные дела работорговцы, пираты, контрабандисты и прочие господа с нечистой совестью, которые все также предпочитали ошвартовывать свои суда в гавани Порт-Ройяла. Бедная рыбацкая деревушка - вот все, что осталось сегодня от былого великолепия ямайской столицы.

Землесос на кухне

Экспедиция во главе с Эдвином Линком, которую Национальное Географическое общество США отправило в 1959 году на Ямайку, первой занялась подъемом затонувших сокровищ Порт-Ройяла и одновременно была первой в истории Америки попыткой произвести научное исследование погибшего города. Находки, обнаруженные водолазами и доставленные на поверхность землесосом, свидетельствовали о том, что американская экспедиция раскапывает кухню. Это были обызвествленные кирпичи, кухонная посуда, металлические части очага, точильный камень, подсвечники из меди, оловянные ложки и тарелки, суповая миска, блюдца и медный котел, в котором вместе с грязью и песком лежала почерневшая от времени кость. На кости были ясно видны следы топора мясника. Возможно, в тот момент, когда над Порт-Ройялом разразилась катастрофа, в этом котле варился суп.

На палубе спасательного судна росла гора бутылок. Сначала это были наши современные бутылки - пивные и из-под кока-кола. Потом появились бутылки прошлого века - из-под вина и лекарств. Когда труба еще глубже зарылась в морской грунт, на палубу посыпались бутылки 18-го столетия. И наконец, показались бутылки, относящиеся ко времени катастрофы. Кораллы облепили их стекло, которое, к сожалению, стало ломким от долгого пребывания в соленой воде и рассыпалось при малейшем прикосновении.

Неожиданный свидетель

«Не хотите ли взглянуть на золотые часы?» - спросил подмигнув один из ныряльщиков и подошел к Эдвину Линку. Стоящие на палубе люди недоверчиво посмотрели на водолаза. Дурачит он их, что ли? Ведь день и ночь им мерещатся несметные богатства пиратского города! Однако водолаз и в самом деле держал в руке небольшой круглый блестящий предмет - золотые часы! Циферблат был покрыт твердой известковой коркой. На обратной стороне корпуса можно было различить красивый узор.

«А вдруг эти часы принадлежали кому-нибудь из погибших в Порт-Ройяле? - предположил Эдвин Линк, но тут же добавил: - Нет, не может быть, это было бы слишком большой удачей! Скорее всего, их уронил с корабля какой-нибудь пассажир».

Остаток дня Линк провел за очисткой часов. Открыв крышку, он обнаружил, что на ее внутренней стороне было выгравировано имя часовщика - Поль Блондель. Под слоем кораллов, покрывавшим циферблат, он различил римские цифры, которые были составлены из множества маленьких серебряных гвоздиков. Весь циферблат отпечатался на коралловом слое, стрелки отсутствовали. По-видимому, металл был разрушен коррозией. Эдвин Линк больше не сомневался в том, что эти часы остановились во время землетрясения. «Теперь у нас есть возможность, - сообщил он остальным членам экспедиции, - точно установить время гибели города. Если стрелки разрушились уже после того, как кораллы покрыли циферблат, рентгеновские лучи помогут определить их первоначальное положение».

Но где достать рентгеновский аппарат? На помощь пришел зубной врач из Кингстона. Уже на другой день Эдвин Линк рассматривал негативы. Пропущенные сквозь коралловую корку, которая была возвращена на прежнее место, рентгеновские лучи указали приблизительное положение несуществующих часовых стрелок. Линк торжествовал: «Слабый отпечаток стрелок виден очень хорошо. Одна из них была на восьми, вторая - на двенадцати. Это означает, что механизм часов остановился примерно в 11 часов 40 минут».

Эдвин Линк отправил часы в Лондон, в Музей науки и техники, в котором находится лучшая и наиболее полная коллекция старинных часов. Оттуда можно было получить исчерпывающие сведения о старых часовых мастерах. Спустя короткое время в Кингстон пришла телеграмма: «Часы изготовлены в 1686 году Полем Блонделем из Амстердама. Они показывают 11 часов 43 минуты».

Так было установлено точное время землетрясения 7 июня 1692 года.

За несколько недель подъемных работ палубу судна и лагерь экспедиции на берегу наполнили самые разнообразные предметы 17-го столетия: кухонная утварь, артиллерийские снаряды, реи судов. Некоторые вещи относились даже к еще более раннему времени, например ружье, ствол которого был скреплен кольцами. Это ружье принадлежало, возможно, одному из испанских колонизаторов.

Когда наступило время ураганов, поисковые работы пришлось прервать. «Си Дайвер» отправился в обратный путь и взял курс на Флориду. Десять недель подводных раскопок были позади. Экспедиция составила самую точную из всех существующих карт Порт-Ройяла, обнаружила форт и таверну и сделала много интересных находок, давших новые сведения о жизни пиратской цитадели. Теперь открывалось широкое поле деятельности для других археологов, которых ждут на дне моря затопленные сокровища Порт-Ройяла.

предыдущая главасодержаниеследующая глава







© UNDERWATER.SU, 2001-2019
При использовании материалов проекта активная ссылка обязательна:
http://underwater.su/ 'Человек и подводный мир'

Рейтинг@Mail.ru

Поможем с курсовой, контрольной, дипломной
1500+ квалифицированных специалистов готовы вам помочь