III. Последняя подводная граница

Лосось достиг вод континентального шельфа в середине короткой ночи. Хотя эти рыбы мигрируют небольшими группами, у них нет того инстинкта, который заставляет другие виды сбиваться в косяки. Лосось был сильным и быстрым, и его поведение определялось инстинктом, свойственным всем представителям вида.

Теперь лосось почувствовал, что вокруг него что-то изменилось. Волны наверху стали немного слабее, как будто океанические течения сжимали и выравнивали морское дно. На рассвете вода показалась чуть менее прозрачной, чем на открытых пространствах северной части Тихого океана, где лосось плыл несколько дней назад. Но было еще одно воспоминание; оно неотступно преследовало рыбу, не давая покоя ее мозгу. Оно не ослабевало; наоборот, с каждым новым глотком морской воды оно становилось более ясным и отчетливым. Запах дома дразнил и тянул этого гибкого пятнистого пловца к далеким берегам.

На фоне снежных вершин множество разбросанных по морю кораблей пыхтело в свинцовых волнах. Почти каждое судно тащило за собой толстый, туго натянутый трос, который под углом опускался в воду. Один корабль затмевал своими размерами все остальные, он был странной формы и не двигался. Он лежал на воде, как примитивная карикатура на человеческую фигуру - тело без рук, но с ногами, сходство с которыми придавала глубокая выемка в кормовой части судна. Одно судно поменьше плавно вошло в эту V-образную щель, где вода была спокойной, и через несколько минут начало разгружать свой груз рыбы. Неподалеку, внизу, лосось чувствовал гудение многих мощных моторов, но каким-то образом он разминулся с тралом.

Приближаясь к берегу, рыба стала наталкиваться на куски плавучего льда. Почти в это же самое время переносимые водой запахи резко усилились. Ароматы гумусовых и смолистых веществ из болот и лесов распространялись в море тысячами струек. Если бы их можно было видеть, они, вероятно, походили бы на потоки пыльцы, плывущей в воздухе над тысячами квадратных километров вечнозеленых возвышенностей. Но если бы была возможность изобразить отдельные запахи и их комбинации при помощи цвета, получилась бы картина с невероятным разнообразием красок и оттенков. Мозг рыбы, заключенный в ее обтекаемой формы голове, различал эти стимулы с большей точностью, чем человеческий глаз способен различить оттенки цвета.

Под небольшим плавучим ледяным полем произошла внезапная перемена. Свет как будто потускнел, а органы обоняния рыбы стали воспринимать нечто совершенно непривычное. В присутствии новых, густо пропитавших всю воду запахов лосось изо всех сил старался не потерять самообладания. Из-за попавшей под лед тонкой коричневой пленки старого нефтяного пятна сбитая с толку рыба не знала, куда плыть; беспорядочно кидаясь то вперед, то назад, она пыталась восстановить отказавшее ей чувство направления.

Еще не полностью одурманенная, она вышла из-подо льда и поплыла, словно через завесу, в чистое море. Ее мозг медленно очищался от химического дурмана.

Вдоль побережья лосось встречал все больше и больше своих родичей, испытывавших те же чувства, что и он сам. Возбужденные, растерянные, они плыли к бухтам и фиордам, приходя в себя в освежающей воде сильных течений.

Вместе с отливом наступило узнавание. Поздним тихим вечером лосось последовал за многими другими в постепенно мелеющий залив с темной зеркальной поверхностью. Отсутствие обычного волнения и отлив спасли много рыб в заднем эшелоне косяка. Предсмертная дрожь и приносимые отливным течением химические сигналы страха, испускаемые задыхающимися и перепуганными рыбами, заставили остатки косяка повернуть и двигаться вдоль огромной изгибающейся сети. Хотя уже наступили сумерки, еще можно было различить мертвых запутавшихся птиц и множество рыб, которые, напрягая последние силы, пытались вырваться из сети. Несколько судорожных движений жаберных крышек и смерть сковывает маленький мозг и тело очередной жертвы.

Этот рассказ о лососе в самом общем виде поднимает некоторые вопросы, связанные с нынешними и будущими взаимоотношениями человека с наиболее пока благополучным районом Североамериканского континентального шельфа. Перелов рыбы и загрязнение нефтью будут, по-видимому, представлять собой главную опасность для северных вод. Начать эту главу с лосося нас побудило то обстоятельство, что этой рыбе из всех обитателей северных экосистем с морской и пресной водой угрожает, пожалуй, наибольшая опасность.

Жизненный цикл лосося в пресной воде широко известен - стремительное путешествие в прозрачные холодные реки - нерестилища, лежащие вдали от моря, иногда в сотнях километров от него. После нереста тихоокеанский лосось рода Onchorynchus всегда погибает, а атлантический (Salmo salar) может вернуться в море и продолжать жить, отправляясь на нерест в продолжение нескольких лет подряд. Икра развивается медленно, и, вылупившись, молодь рыбы остается в пресной воде в среднем от года до двух. Для большинства лососей морская фаза жизни начинается, когда рыба достигает 15-20 сантиметров в длину. Этот период жизни лосося известен хуже; миграции некоторых видов все еще не полностью исследованы биологами.

Спускающиеся из реки в море молодые лососи, или, как их называют, смолты, запоминают запах воды эстуария. Память о нем, сохраняемая в тайниках обманчиво поверхностного рыбьего "интеллекта", остается свежей в течение одного, двух и даже трех лет, пока рыба скитается в поисках богатых пастбищ, расположенных в 5000 километров от родных рек. Когда лососи достигают зрелости, мощный внутренний зов к воспроизводству себе подобных влечет их назад, и эти великолепные пловцы отправляются в обратный путь, избирая только им одним хорошо известные дороги. На каком расстоянии их совершенные миниатюризованные обонятельные компьютеры могут почуять родную воду, распознав ее аромат среди тысяч других запахов, никому не известно, но рыба всегда безошибочно находит то место, куда стремилась, причем всегда в одно и то же время года.

Однако с каждым годом лососей возвращается все меньше и меньше. В самой большой опасности, как видно, находится атлантический лосось. Экономисты из Национального управления морского рыбного хозяйства высказывают опасение, что, если не будут предприняты максимальные усилия для возрождения некоторых северных рек Новой Англии, Salmo salar в скором времени навсегда исчезнет из вод США. Этот вид уже почти пропал в большинстве районов некогда огромной области его распространения по другую сторону Атлантического океана, от северной Испании вокруг Британских островов и Скандинавии до арктических районов России. В результате промышленного загрязнения, заиления нерестилищ, вызванного нерадивым ведением лесного хозяйства, а также в результате перелова рыбы в далеких северных реках осталось только небольшое количество размножающихся популяций.

Последнее надежное прибежище для крупной серебристой океанической форели (атлантический лосось состоит в более тесном родстве с форелью, чем с настоящим тихоокеанским лососем) - реки Канады. Но даже здесь начиная с 1973 года отмечается заметное уменьшение численности возвращающейся рыбы и пополнения популяций. Канадские биологи уверены, что нынешний спад количества рыб, возвращающихся на нерест, обусловлен интенсивным ловом атлантического лосося в открытом море у Западной Гренландии. Этот огромнейший район откорма атлантического лосося был открыт в 1960 году. В следующие годы улов в Западной Гренландии увеличился почти в 50 раз, достигнув рекорда в 1971 году, когда было добыто 5,8 млн. фунтов рыбы. Такой уровень промысла, по мнению канадских ученых, не может долго продержаться и уже теперь представляет серьезную угрозу для будущей добычи атлантического лосося в Канаде.

В северных районах Тихого океана крупнейшими добытчиками лосося являются японцы. Они тоже ведут промысел в открытом море, с помощью громадных жаберных сетей. Американские и канадские рыболовы, действующие недалеко от побережья в бухтах и фиордах, тоже предпочитают вести лов жаберными сетями, хотя они применяют их в гораздо меньших масштабах. Практикуются также лесы для глубоководного ужения с наживленными крючками.

В последние годы заключались и пересматривались соглашения на лов тихоокеанского лосося, касающиеся главным образом Японии, Канады и Соединенных Штатов. Однако многие аляскинские рыболовы, особенно те, уловы которых зависят от количества стекающихся в Бристольский залив, севернее Алеутской цепи, крупных косяков этой рыбы, по-прежнему думают, что японский флот ловит „американского" лосося в количестве, превышающем оговоренную квоту. К сожалению, в каком-то смысле японский промысел лосося можно считать непроизводительным, так как рыба, которую они берут, достигает менее половины того размера, которого она бы достигла, завершив морскую фазу своего жизненного цикла.

В то время как лосось вращается в центре споров, ведущихся рыболовами-промысловиками северной части Тихого океана, менее, но тоже хорошо известные рыбы, обитающие на дне залива Аляска, могут стать даже еще более серьезной темой для разговоров. Такая крупная и вкусная рыба, как тихоокеанский палтус, за последнее время сильно уменьшилась в количестве. Намечается упадок и других видов. Перед современным рыболовством в северной части Тихого океана возникают большие трудности. Уильям Л. Салливан, из Бюро Госдепартамента США, считает, что по сравнению с изученностью в этом отношении Северной Атлантики наши знания о биологии рыб и рыбных запасах в северных водах Тихого океана еще очень поверхностны. В то же самое время деятельность Комиссии по рыбным промыслам в северо-восточной части Тихого океана (NPES) оставляет желать лучшего. Например, в 1975 году в число ее членов входили не все государства, промышляющие в этом районе.

Салливан подчеркивает, что работа Комиссии не выдерживает сравнения с деятельностью аналогичной организации по Северной Атлантике, ICNAF. На рыбных промыслах в северной части Тихого океана очень плохо ведется регулирование улова и его учет по видам и количеству.

По сравнению с Северной Атлантикой, где рыбу ловят еще с доколумбовых времен, притом при помощи непрерывно усложняющейся техники, северо-восточная часть Тихого океана представляет собой новый рубеж. До 30-х годов, когда сюда пришли канадские и американские траулеры, лов здесь вели лишь индейцы, эскимосы и алеуты, притом с помощью самых примитивных средств и только на расстоянии однодневного хода байдарки от берега. Теперь обширные пространства океана бороздят оснащенные могучей техникой рыболовные флотилии.

Весьма вероятно, что следующий этап совершенствования средств эксплуатации живых ресурсов моря приведет в будущем к непоправимым последствиям. Среди самых необыкновенных новшеств выдвигается идея создания искусственного острова-судна, заменяющего плавучую базу: такие суда, уже появившиеся на чертежных досках, придут на смену нынешнему поколению плавучих рыбозаводов. Они смогут оставаться на местах промысла в продолжение до четырех лет.

В Польше создан проект такого базового судна длиной в 220 метров. Оно будет сопровождать флот из 40 траулеров длиной 45 метров, суточный улов каждого из которых составит 1000 тонн рыбы. Корма базового судна будет представлять собой своеобразную гавань для отстоя траулеров и специального транспорта. Такое судно будет принимать сырую рыбу, обрабатывать ее и передавать транспортным судам, которые будут переправлять улов на берег и возвращаться с припасами для флота.

Остров-база, этот город-завод, предназначенный исключительно для обработки рыбы, потребует примерно 100000 тонн дизельного топлива в год. Такая цифра представляется практически нереальной, и поэтому польский проект предусматривает использование атомной энергии. Траулеры будут удовлетворять если не все, то по крайней мере часть своих энергетических потребностей с помощью электрических аккумуляторов, заряжаемых на базовом судне.

Если такие чудовищные создания, как острова-базы, когда-нибудь сойдут с чертежных досок в океан, их, по всей видимости, будет трудно остановить. В случае если промыслы на шельфе станут нерентабельными или будут находиться под национальной юрисдикцией, новые флоты, вероятно, перебазируются в район континентального склона, в глубокие международные воды. Два специалиста из университета Британской Колумбии, из них один математик, недавно показали, что сокращение рыбных ресурсов может быть выгодным. Уменьшающиеся уловы не обязательно сдержат чрезмерную добычу, если только они не приведут к вымиранию объектов промысла, так как некоторые виды, становясь редкими, приобретают чрезвычайную ценность, как это произошло с моллюском морское ухо. Другими примерами промысловых животных, приближающихся к точке исчезновения, могут служить некоторые виды китов и, возможно, тихоокеанский палтус и ржавая лиманда.

Даже на Крайнем Севере сохранность таких видов, как гренландский кит и разнообразные морские птицы, находится под угрозой. Эскимосы, которые испокон веков охотились на этих животных, освобождены от запретов на охоту, предусмотренных федеральными законами, и от обязательств, накладываемых международными соглашениями. Сегодня, как и в старину, они продолжают охотиться на этих животных для поддержания своего существования, получив право заниматься этим даже в заповедниках. Однако сейчас стерлись границы между современными и примитивными методами охоты и рыболовства. На северо-западном побережье Аляски широко распространены и эффективно используются мотосани и подвесные лодочные двигатели. Здесь, у берегов Берингова моря, яйца морских птиц являются распространенным продуктом питания. Моторизованное снаряжение позволяет людям достигать гнездовий на отдаленных островах гораздо легче и более часто, чем прежде. Это похвально с точки зрения безопасности и эффективности, но не появится ли слишком много любителей собирать яйца?

Проблема гренландских китов стоит более остро. Нынешние китобои-эскимосы, завидя с кромки весеннего льда свою огромную добычу, по-прежнему выходят в море на больших лодках-умиаках, чтобы не отпугнуть китов шумом моторов, но, подойдя на близкое расстояние, они атакуют кита при помощи гарпуна, головка которого начинена взрывчатым веществом. Иногда, чтобы прикончить крупного гренландского кита, требуется несколько таких гранат. К чести эскимосов, у них почти весь пойманный гигант идет в дело. К их бесчестью, по сведениям, сообщенным Скоттом Маквеем, из шести загарпуненных китов они фактически добывают одного, остальные же, будучи смертельно раненными, уходят или тонут.

Альбатросы

В конце концов, возможно, придется прекратить и эту охоту, ставящую под угрозу наши самые редкие естественные ресурсы, даже если она осуществляется с целью добыть пропитание. Если побережье Арктики действительно начнет активно осваиваться и богатая нефтью тундра будет из конца в конец охвачена сетью дорог, местное население увеличится очень быстро. Подумать только, что может наступить время, когда в охоте на гренландского кита примут участие самолеты-наблюдатели, а вертолеты будут зависать и надо льдом, и над открытой водой!

С дальнейшим развитием и эксплуатацией районов субарктических и арктических побережий все живое в море будет испытывать все большее воздействие человека. Даже те популяции животных, которые прямо не подвергаются преследованию, могут быть доведены до полного исчезновения. Особенно сильно пострадают птицы.

Теперь в желудках северных морских птиц, например тупиков и чистиков, все чаще обнаруживают кусочки пластика и резины. Такая «пища» приводит к засорению желудка - и смерти птицы. Большая часть подобного мусора сбрасывается в море с судов. В северной части Тихого океана кайры, тупики, буревестники и глупыши попадаются в жаберные сети и погибают в них. В водах западного побережья Гренландии в жаберных сетях одних только датских рыбаков за год погибло примерно полмиллиона толстоклювых кайр. Считают, что это количество составляет одну треть годовой продуктивности этого вида в западной части Северной Атлантики.

Однако если эксплуатация живых морских ресурсов на севере имеет какую-то историческую преемственность и находится, по крайней мере в теории, под довольно эффективным контролем, то другое главное богатство, скрытое здесь под дном мелководного моря и под береговой полосой, представляет собой совершенно новую региональную проблему, с которой раньше здесь никогда не сталкивались.

Добыча подводной нефти и предстоящий ввод в действие крупного причала в Валдизе являются в настоящее время самыми тревожными аспектами северной промышленной революции. В водах Аляски в отдельных местах уже ведется добыча нефти. В 1963 году разведаны промышленные месторождения нефти и газа в заливе Кука. Уже более пятнадцати действующих скважин загрязняют эту глубоководную холодную акваторию. По оценке специалиста из корпорации „Эксон", истечения в заливе Кука составляют 0,03 % всей добываемой здесь нефти.

Очковая гага

С начала 70-х годов над рыбаками, как повторяющийся ночной кошмар, висела угроза захвата богатого лососем залива Качемак огромными нефтяными платформами. Сейчас она становится реальностью.

Залив Качемак, находящийся у города Гомера на полуострове Кенай, представляет собой один из самых продуктивных морских районов Аляски. Вдобавок к тому, что через него проходит миграционный путь всех пяти видов лососей, обитающих на Аляске, залив является отличным местом лова двух видов промысловых креветок и трех видов крабов, в том числе камчатского краба (Paralithodes camtschatica). Биологи из принадлежащей Национальному управлению морского рыбного хозяйства лаборатории в Аук-Бей на Аляске считают, что по обилию креветок залив Качемак равен или даже превосходит самые продуктивные районы Мексиканского залива.

В середине 1976 года в заливе Качемак внезапно начался замор рыбы и ценных ракообразных. Оказалось, что бур застрял в подстилающих дно слоях, и, чтобы спасти дорогое оборудование, инженеры решили произвести взрыв на дне между опорами платформы. Подводные взрывы наносят ущерб всем формам жизни в море в радиусе нескольких километров от места взрыва. Похоже, что воды Аляски будут теперь все чаще подвергаться такого рода вмешательству человека.

В начале 1976 года министр внутренних дел США Томас К. Клеппе удивил многих специалистов по охране окружающей среды и энергетиков, решив продать лицензии на добычу нефти на больших участках залива Аляска. Это, вместе с развитием нефтепромыслов в заливе Качемак, создает предпосылки для нарушения нормального хода лососей в результате химического воздействия на обоняние, благодаря которому рыбы находят путь домой. Вопрос о чувствительности лосося к нефти в морской воде изучен очень мало. В экспериментах, проведенных в лаборатории в Аук-Бей с водой из залива Прюдхо-Бей, молодь лосося раегировала на сырую нефть в концентрации, выражающейся соотношением 1,6:10⁶. Взрослая рыба, возвращающаяся на нерест, может проявить не меньшую чувствительность. Известно, что по крайней мере две фракции нефти, низкомолекулярные парафины и ароматические соединения, действуют на многие организмы как наркоз. Вполне возможно, что крупная утечка нефти или даже незначительное загрязнение большого пространства континентального шельфа помешает тысячам рыб достигнуть своих родных рек. Даже если нарушения чувства ориентации имеют временный характер, их влияние на развитие икры и нерест, приуроченные к точно определенному времени, может привести к уменьшению репродуктивной эффективности локальных стад в реках всей Южной Аляски.

Что нефть и морские птицы не сочетаются друг с другом, известно всем, но пока этот современный закон природы не привлек к себе достаточного внимания в северных районах Тихого океана. Среди птиц наиболее уязвимы перелетные гаги и другие утки. Сотни тысяч птиц между заливом Аляска и Пьюджет-Саунд в разное «время года могут оказаться на пути дрейфа нефти, попавшей в море в результате аварий танкеров или фонтанирования скважин. Может случиться, что опасность не минует даже парящих в одиночку над северными водами великолепных весенних и летних визитеров Аляски - черноногих и темноспинных альбатросов. Малые качурки, буревестники и альбатросы (все они близкие родственники) обладают необычно низкой температурой тела и, вероятно, замедленным обменом веществ. Это значит, что на них может сильно воздействовать даже очень небольшое количество нефти. Утратив лишь малую толику своих теплоизоляционных средств, они могут умереть от гипотермии или необратимого переохлаждения, в то время как птица с более интенсивным обменом веществ выжила бы.

Наверное, залив Аляска с его страшными штормами и частыми землетрясениями представляет собой наихудшее из всех до сих пор намеченных мест для крупномасштабных нефтяных разработок. В докладе Совета по качеству окружающей среды за 1974 год работы в заливе квалифицируются как чрезвычайно трудные и опасные для людей, оборудования и морской среды. Если лежащие под этой дикой и неукротимой массой воды песок и камни действительно скрывают нефть, то, по мнению Совета, за ее добычу следует приняться только после решения всех технологических и теоретических проблем, иначе даже небольшие просчеты могут привести к тому, что весь холодный континентальный шельф окажется покрыт обломками, мертвыми телами и нефтью.

Геологи составили карту наблюдавшейся за последнее время сильной сейсмической активности на морской полосе, параллельной побережью, от острова Кадьяк до пролива Принс-Уильямс. Зона, неблагоприятная в этом отношении, простирается и дальше на восток. Это в первую очередь относится к районам Чугачских гор и горной цепи Святого Ильи. Большая часть континентального шельфа, не говоря уж о более глубоких участках дна, никем здесь не исследовалась, если не считать случайных наблюдений рыбаков. Возможно, что чувствительные щупальца сейсмологических аппаратов откроют новые сдвиги земной коры под скрывающими их песками шельфа.

Способность нефтяных платформ, подводных буровых устройств и нефтепроводов выстоять против сокрушительной силы крупного или, если хотите, даже небольшого землетрясения не подвергалась серьезной проверке.

Нефтяной промышленности на Аляске уготована тяжелая судьба. Если залив Аляска - самое плохое место для бурения на свободной ото льда части континентального шельфа, то Валдиз - это наихудшее в Соединенных Штатах место для порта отправки нефти. Когда нефть с нынешних разведывательных скважин на Северном склоне потечет через Аляскинский нефтепровод, в Валдизе ежедневно будут находиться под погрузкой два или три крупных нефтетранспорта. Провожаемые взглядами многочисленных каланов, танкеры войдут в пролив Принс-Уильямс, пока мало изученный биологами. Некоторое время они будут двигаться на север мимо величественных гор, скрывающих в себе непреоборимые геологические силы, Способные сдвигать на много-миль твердые породы, льды и воды. Наконец корабли повернут в залив Валдиз - длинный фиорд, ведущий в Порт-Валдиз. Последний представляет собой пятнадцатикилометровую губу, ширина которой достигает 6 километров.

В 1973 году университетом Аляски был издан доклад на 500 страницах под названием «Исследования окружающей среды Порт-Валдиз». Это единственное исследование природной среды района Валдиза, предпринятое до принятия решения о развитии порта. Программа исследований, оплачиваемая компанией, обслуживающей нефтепровод Аляски, комитетом, ведающим финансированием программ морских исследований, и Институтом морских наук университета Аляски, предполагала изучение химических, биологических и геологических проблем. Однако в процессе работы были сделаны серьезные упущения.

Авторы доклада главное внимание уделяли фитопланктону и первичной продуктивности и фактически пренебрегли следующей ступенью в пищевой цепи - чувствительным к нефти зоопланктоном. Данные, касающиеся зоопланктона, относительно немногочисленны, но и они ясно говорят о том, что исследования проводились главным образом в теплое время года. Ученые, ведущие полевые работы в условиях сурового морского климата, конечно, заслуживают всяческого сочувствия, но парад супертанкеров, а с ним и опасность нефтяного загрязнения, не приостановится на зиму. Хотя донные биоценозы были подвергнуты изучению и входящие в их состав организмы довольно тщательно распределены по таблицам, в докладе не затронуты вопросы о роли нефти, находящейся в воде, и в первую очередь о тонкой нефтяной пленке, покрывающей огромное количество взвешенных в воде мелких частиц, сносимых в море потоками воды из ледниковых отложений. Бросается в глаза отсутствие соображений по поводу накопления нефти в донных отложениях. Какие бы меры ни принимались против попадания нефти в воду в районе нефтяного причала, небольшие нефтяные пленки будут неизбежно попадать из губы в фиорд, ведущий к морю. Эта нефть будет поступать из установок для обработки балластной воды в порту и из неподдающихся контролю источников, например капель дождя, стекающих с гигантских танкеров, а в порту всегда будет находиться какой-нибудь из них или даже несколько. Если нефть достигнет мягкого донного ила, она останется в этих холодных водах на многие десятилетия.

Самое большое удивление вызвало то обстоятельство, что в биологической части доклада ни слова не говорится о нектонных организмах. Холодные мутные воды Порт-Валдиза кормят массу молоди рыб, которые пополняют ценные промысловые популяции в близлежащих водах.

Очень серьезный недостаток исследования природной среды Валдиза связан с его геологическим аспектом. Можно, конечно, утверждать, что эти чрезвычайно важные упущения обусловлены расположением объекта исследования за географическими границами района работ. Но здесь, как на любой границе, за близорукость можно поплатиться. Речь идет об огромном, площадью в 1100 квадратных километров, леднике Колумбия, который теперь в виде глыб и огромных обломков льда стекает в пролив Принс-Уиль-ямс, непосредственно к западу от залива Валдиз. В 1973 году, сразу после того, как исследовательская группа университета Аляски выпустила в свет свои «Исследования окружающей среды Порт-Валдиз», у гляциологов из Геологической службы США появилось подозрение, что ледник Колумбия может в скором времени расколоться и отступить.

В настоящее время, встречаясь с морем у вершины будущего глубокого залива и фиорда, ледник заканчивается внушительным выступом шириной 6 - 7 километров, возвышающимся над поверхностью воды на 100 метров и более. Летом крупные глыбы льда, обрушивающиеся в море, иногда вызывают достаточное волнение, чтобы раскачать небольшие прогулочные лодки, снующие в проливе Принс-Уильямс.

В течение 1973 года гляциологи впервые стали замечать образование огромных трещин вдоль западной части ледника. Летом 1974 года ученые Геологической службы США приступили к работе. При помощи небольшой, управляемой по радио платформы им удалось выполнить глубинное бурение ледника вдоль его фронтального выступа. Их данные показали, что ледниковая морена (огромное скопление обломков горных пород, валунов и песка, увлекаемых за собой спускающимися с гор потоками льда) очень узкая и, по-видимому, не простирается на большую глубину под ледником.

При помощи специального эхолокационного оборудования, установленного в различных точках этой громадной ледяной реки, ученые нашли, что язык ледника продолжается под водой примерно на 30 километров. В некоторых местах лед с той части ледника, что выступает над поверхностью моря, продолжает стекать вниз в подводный фиорд глубиной 600 метров. Необходимо провести глубинное зондирование анатомии ледника, чтобы выяснить, насколько прочна порода, на которой находится ледник. При отсутствии крепкой опоры под длинным языком ледника, выступающим в пролив Принс-Уильямс, лед может быстро стать неустойчивым. Когда огромная масса льда ничем не подпирается и не сдерживается, он не может оставаться прочным. И если снегопады не "подкармливают" ледник в достаточной степени, чтобы уравновесить летние потери, ледник начнет отступать. По' мнению гляциологов, воздействию всех этих факторов сейчас и подвергается ледник Колумбия, что может закончиться его отступанием, которое надолго останется в памяти людей.

В конце лета 1975 года на центральном участке языка ледника, обращенного к проливу Принс-Уильямс, произошли необычно сильные ледопады. Наблюдатели из Геологической службы думают, что это разминка перед колоссальным «прыжком» ледника, который выразится в том, что в течение следующих 30 - 50 лет в пролив может обрушиться 220 кубических километров льда. Если то, что ученые называют «большое отступание», действительно началось, язык ледника будет ежегодно укорачиваться на 1 - 2 километра. В конце концов ледник достигнет стабильного положения далеко в глубине материка, у вершины фиорда.

Лед, обрушивающийся кубическими километрами в пролив Принс-Уильямс, станет препятствием на пути движения супертанкеров, и такие намеки уже существуют. В конце лета и осенью 1975 года предполагаемого маршрута супертанкеров достигли несколько сот айсбергов. В своем большинстве это небольшие, несколько метров в поперечнике, и мелкой осадки обломки. Но, задетый судном, идущим со скоростью 15 узлов, такой айсберг массой несколько тысяч тонн может смять корпус танкера как фольгу. Самые крупные айсберги, которые в настоящее время могут оторваться от языка ледника Колумбия, обнажив слой морены толщиной 30 метров,- эти айсберги, несомненно, в состоянии "прикончить" любой суперкорабль.

Береговую охрану сильно тревожит увеличивающаяся угроза, которую представляют собой айсберги. Она планирует построить радарную станцию в районе залива Валдиз и требует установления радаров на всех нефтяных транспортах, входящих в пролив Принс-Уильямс. Необходимо будет также наладить регулярное патрулирование лодок и самолетов Береговой охраны, так как радары пропускают небольшие айсберги, особенно когда море неспокойно. При сильном волнении даже человек может заметить их, когда будет уже слишком поздно. Некоторые айсберги содержат в себе большие количества породы, которая уменьшает их плавучесть, и они спокойно дрейфуют под поверхностью воды.

В районе этой гигантской ледяной скалы господствующие течения движутся по направлению ко входу в залив Валдиз и оттуда в центральную часть пролива. Если лед начнет откалываться со скоростью, несвойственной ледникам, в пролив могут попасть сотни тысяч айсбергов одновременно. В самом деле, один кубический километр льда эквивалентен миллионам айсбергов, каждый объемом в 1000 кубических метров. По оценкам Геологической службы США, за год в пролив может поступить в 4 - 5 раз большее количество льда, и тогда даже небольшие айсберги загромоздят пролив Принс-Уильямс. Возможно и другое: увлекаемые течениями, они будут держать курс на юго-запад и юг; сверкая на темной воде, они поплывут навстречу входящим в пролив танкерам.

В 25 километрах западнее ледника Колумбия, недалеко от северо-западного берега пролива Принс-Уильямс, располагался эпицентр землетрясения, происшедшего на Аляске в страстную пятницу 1964 года. Оно приподняло дно более чем на 10 метров, а вызванные землетрясением волны цунами высотой свыше 30 метров стерли с лица земли все, что встретилось им на пути. Небольшой город Валдиз был опустошен.

Сейчас, в период энергетического кризиса, весьма вероятно, что в скором времени в районе Порт-Валдиза, проливе Принс-Уильямс и на шельфе Южной Аляски начнется разведка нефти, что чревато немалой опасностью для природной среды этих мест. Но самой пагубной может оказаться разработка нефти на Арктическом шельфе. В Канаде, в дельте реки Маккензи, впадающей в море Бофорта, в конце 60-х годов открыто более десятка в высшей степени продуктивных залежей нефти. Вероятно, им сопутствуют крупные месторождения природного газа. Холодные пески дельты реки Маккензи прячут под собой, по-видимому, самый богатый источник наиболее распространенного вида энергетических ресурсов в Канаде. Так же как и в заливе Прюдхо-Бей, США, где расположено гигантское месторождение нефти, нефтеносные пласты простираются далеко под морем Бофорта. Некоторые изыскатели выдвигают смелую рабочую гипотезу, согласно которой весь этот район является вторым Мексиканским заливом, только скрытым подо льдом.

Возможные последствия крупной утечки нефти в Северном Ледовитом океане подвергают тяжелому испытанию прогностические способности специалистов. Ни обслуживающие нефтяную промышленность ученые, ни их критики, главным образом из Геологической службы США и академии, не могут предсказать хоть сколько-нибудь уверенно обстановку, которая может сложиться в условиях плохой погоды и сильных подвижек льда, заставляющих ледяные поля циркулировать по спирали и, наползая друг на друга, образовывать разводья. Одно можно сказать определенно - следует ждать самого худшего.

Возьмем такую возможность, как выброс нефти из скважины на Арктическом шельфе. Канадские эксперты указывают, что если это произойдет в конце лета или осенью, незадолго до замерзания моря, утечка нефти из скважины может продолжаться в течение девяти или десяти месяцев. Считают, что остановить выброс нефти на открытом шельфе моря Бофорта после его замерзания невозможно. Обычно применяемый метод борьбы с подводными фонтанами нефти состоит в том, что на некотором удалении от первой скважины бурят другую, которая уменьшает давление на аварийной скважине. Но оборудование для бурения на открытом шельфе нельзя оставлять на месте на всю зиму, так как оно будет снесено при подвижках льда. Из средней скважины, вышедшей из-под контроля примерно на год, в темные холодные воды подо льдом может излиться почти 90000 куби-ческих метров сырой нефти.

Подо льдом нефть станет распространяться тонким слоем на сотни или даже тысячи километров. Подводные ледяные хребты будут перехватывать ее и, оказывая на нее давление, посылать в непредсказуемых направлениях. В результате море может покрыться пятнами, охватывающими гораздо более обширную площадь, чем в случае, если бы образовалась одна сплошная пленка. По расчетам ученого из Геологической службы, движение льда будет способствовать распространению нефтяной пленки в воде. Лед, циркулирующий по спирали над местом утечки, увлечет за собой нефть, и в конце концов вода окажется загрязненной на большой части моря Бофорта.

Если часть пленки достигнет поверхности открытой воды и попадет под действие волн, нефть превратится в крошечные стойкие капельки. Если же эта тончайшая нефтяная взвесь («шоколадный мусс») снова попадет под лед, особенно под многолетний лед, лежащий за наружной частью шельфа, она может покрыть огромные участки моря.

Так называемый вечный арктический лед проходит до 40 километров в сутки, деформируя и перемещая пак. Однако движением по спирали перемещения льда не ограничиваются. Кроме этого, вся плавающая оболочка полярного моря испытывает медленный вертикальный подъем головных слоев. Средняя толщина арктического льда составляет 3 - 4 метра. Он находится в состоянии непрерывного динамического равновесия. Каждую зиму снизу образуется новый лед толщиной около метра, и каждое лето столько же льда тает и испаряется с поверхности моря. Есть еще один важный фактор, заключающийся в том, что в этой полярной пустыне почти не выпадают осадки. В результате лежащие под водой слои льда постоянно по очереди перемещаются кверху. Через три или четыре года какой-нибудь из них поднимается наверх. То же самое произойдет и с нефтью.

Тонкая пленка нефти, застрявшая под паковым льдом, вмерзнет в него в течение первой зимы. По мере летнего таяния льда она будет все ближе перемещаться к поверхности. И в конце концов на льду появится темная пленка, готовая поглощать тепло.

Альбедо, или отражательная способность, чистого морского льда очень высоко. Лед отражает почти всю солнечную энергию, которую он получает в результате почти постоянной солнечной радиации в продолжение всего арктического лета. Но нефтяная пленка может намного снизить альбедо.

В 1971 году в «Journal of Geophysical Research» (т. 76, стр. 1150 - 1575) были опубликованы расчеты, показывающие, как ледяное поле будет реагировать на изменение альбедо. Снижение альбедо на 10% летом вызовет уменьшение толщины льда на 60%. Понижение альбедо всего на 20% приведет к исчезновению льда через 2 года. Для десятипроцентного снижения альбедо на 1 квадратном километре льда, покрытого нефтяной пленкой предполагаемой толщины, потребуется всего 10 кубических метров нефти.

Нужно иметь в виду вероятность того, что беспорядочное движение ледяных полей и разводий легко разобьет сплошную нефтяную пленку на многочисленные более мелкие пятна. По мнению гляциологов из Геологической службы США и Вашингтонского университета, каждое нефтяное пятно способно вызвать таяние льда на площади, в десять раз превосходящей его собственные размеры. Эти же ученые произвели расчеты и второй возможности, обусловленной хроническим загрязнением Северного Ледовитого океана. На основании типичных рабочих данных, полученных нефтяной промышленностью, ученые пришли к заключению, что поступление нефти в море Бофорта составит примерно 0,1 % общего объема добычи. Они предполагают, что здесь будут действовать гораздо больше буровых вышек и в более рискованных условиях, чем те, которые сейчас существуют в заливе Кука, где, по оценкам концерна „Эксон", утечки составляют 0,03%. По предварительным расчетам геологов из Геологической службы США, запасы нефти, которая может быть извлечена из моря Бофорта, составляют от 4 до 10 миллиардов кубических метров, и поэтому общий объем предполагаемых хронических утечек будет находиться в пределах от 4 до 10 миллионов кубических метров. В совокупности пятна нефти толщиной (как предполагается) в 1 миллиметр покроют пространства от 400000 до 1 миллиона квадратных километров, или от 20 до 50% всей поверхности моря Бофорта.

Это все, что пока нанесено на умозрительную карту будущего состояния Северного Ледовитого океана. Ничего более определенного специалисты пока не могут предсказать. Возможно, что за пределами покрытого нефтью льда начнется сильное таяние. Темная открытая вода поглощает тепло ничуть не хуже, чем темная нефтяная пленка. Большое количество отражаемой теперь солнечной радиации будет поглощаться в виде тепла океаном. Растаявшие крупные массы льда создаются вновь не так уж легко. Зимнее замерзание может и не восстановить прежнего равновесия между сезонными приростом и потерями от действия тепла. Если в результате этого установится новое равновесное состояние пакового льда, то есть изменятся его толщина и площадь, это может вызвать непредсказуемые в настоящее время последствия для климата Земли и жизни в море. Все эти опасения были недавно высказаны учеными. Но пока это всего лишь гипотезы.

Нефтяные компании не проявляют особого беспокойства в отношении утечек нефти в Арктике. Даже в открытых в летнее время на больших площадях шельфовых водах производить очистку будет трудно из-за присутствия плавучих льдин. Подобно небольшим движущимся островам, они могут появиться в любое время и парализовать действия команд, обслуживающих заградительные устройства. Нефть, разлитую в разводьях между паковыми льдами, можно собрать только в том случае, если операция по очистке будет начата сразу после утечки. Иначе она уйдет. Даже на поверхности льда проводить очистку зимой будет крайне трудно и рискованно для людей и оборудования. К такому мнению пришли специалисты, принимавшие участие в проводившихся Береговой службой испытаниях, во время которых было разлито всего несколько баррелей нефти.

Физическую чувствительность арктического пакового льда к нефти превосходит только биологическая чувствительность обманчиво выносливых существ этого региона. Загрязнение пространств открытой воды между льдами вызовет гибель млекопитающих и птиц, собирающихся здесь с окружающих территорий площадью в тысячи квадратных километров. Более 175000 гаг и других уток слетаются весной, еще до вскрытия льда, в узкие пространства открытой воды в дельте реки Маккензи.

По расчетам, опубликованным в журнале «Science» (от 5 марта 1976 года), сильный выброс нефти в водах, прилегающих к дельте реки Маккензи, может загрязнить сотни километров побережья Аляски и Канады. Он может привести к массовой гибели птиц, морских млекопитающих и рыб, таких, как арктический голец. На всем шельфе этого района могут исчезнуть водоросли и планктон, служащий пищей для последних гренландских китов. Как показано шведскими и американскими учеными, чрезвычайно малая скорость биологического распада нефти в холодной воде означает, что нефть излившаяся в Северный Ледовитый океан, будет оставаться практически в первоначальном виде в продолжение 50 лет.

Есть еще одна опасная возможность. Арктика действует как гигантская конденсирующая ловушка для переносимых по воздуху химических веществ, например пестицидов и радиоактивных изотопов. Эти вещества постоянно доставляются в Арктику ветрами с юга. Под действием резкого перепада температур Крайнего Севера, прозванного метеорологами „холодной стеной", из воздуха исторгаются последние осадки, и на льду и в живой природе на верхушке мира происходит постепенное накопление токсичных материалов. Таким образом, с течением времени, сезон за сезоном таяния льда, в морях Крайнего Севера будет скапливаться все больше отходов, принесенных сюда из далеких источников загрязнения.

Эффект совместного действия нефти с ее канцерогенными свойствами и загрязнений, попадающих сюда с осадками, может сказаться и на арктических млекопитающих. Основной источник пищи прибрежных эскимосов окажется отравленным. Как скоро это случится, сказать невозможно. Наука занимающаяся этими вопросами, еще очень молода.

Арктический шельф - место особое. Его экологическая ткань соткана из нежных и туго натянутых нитей. На протяжении многих миллионов лет законы льда и физические условия позволяли очень небольшому числу видов существовать в своеобразном мире арктических морей. Теперь на арктические моря начинают опускаться темные десятилетия власти нефти, и все живое должно либо заново приспосабливаться, либо погибнуть.