По следам исчезнувших кораблей

Рано или поздно увлечение подводным спортом приводит к мысли, что под голубым покровом моря, как и земли, хранятся тайны древних, давно исчезнувших народов. Прибрежные скалы, коварные рифы, скрытые мели были свидетелями или прямыми виновниками гибели мирных и контрабандных джонок, разбойничьих корветов, исследовательских фрегатов, а в акваториях у древних пирсов должны храниться следы существования исчезнувших цивилизаций.

Если в Черном, Азовском, Балтийском морях и некоторых озерах успешно проводились подводные исследования и были обнаружены следы древних формаций, то в Японском море еще никто никогда не занимался подводной археологией и поиском давно погибших кораблей.

Исключение составляет знаменитый фрегат "Паллада", многократно обследованный водолазами и аквалангистами. Но во время интервенции японские предприниматели грубо содрали металлическую обшивку, превратив в груду обломков корпус корабля. И останки фрегата не представляют исторической ценности.

В подводный мир человек проник искусственно. Для продолжительного пребывания под водой он оснастил себя специальной аппаратурой. Вода более враждебна человеку, чем воздух, а подводный мир более чужд человеку, чем космос. Это заключение американского космонавта Карпентера - человека, который побывал в космосе, длительное время находился под водой и сравнил, анализируя свои впечатления.

Есть нечто общее в ощущении невесомости под водой и в космосе. Но под водой физические затраты для передвижения во много раз больше, и в связи с различной глубиной погружения значительный риск от перепада давления воды.

Подводная археология и подводный поиск несравненно сложнее наземного еще и потому, что видимость, техническая оснащенность, пребывание под водой и глубина погружения ограничены.

Чтобы узнать, где и что искать, я заинтересовался историей края, ее исчезнувшими народами, древней цивилизацией и событиями, имеющими какое-либо отношение к морю.

Эти вопросы привели меня в Географическое общество, расположенное во Владивостоке на Первомайской улице. Там рассказали мне о первых русских моряках, обследовавших извилистые берега Приморского края, о более чем пятидесяти кораблях, погибших в Японском и Охотском морях, о военном корабле, рассыпавшем царскую казну где-то около берегов Камчатки, о греческом судне с вином, погибшем у скал маяка Скрыплева. К сожалению, это были большей частью просто записи без точных координат мест катастроф.

Здесь же на Первомайской улице я остановился перед парадным вестибюлем краеведческого музея и задумчиво посмотрел на две старинные морские пушки. Чуть в стороне стояла древняя каменная гробница. Ее очертания носили вполне современные простые и строгие формы, несколько напоминая мраморные царские гробницы в Невской лавре, только сделана она была из неотшлифованных серых плит.

Воображение унесло меня в древние века - времена смелых морских охотников и воинов, бороздивших Японское море на легких, шитых из звериных шкур байдарках и деревянных парусных судах.

История Приморского края - большей частью драматические страницы прошлого, малоизученная хроника которых почти не известна нам.

Следы древнего человека в южном Приморье начинаются с Японского моря. Это и следовало ожидать, жить у моря и не пытаться использовать и освоить его - противоречило человеческой натуре.

Первые следы древнего человека - это большие залежи раковинных куч с костями рыб и примитивными орудиями каменного века, найденные в различных местах побережья. В местной печати довольно часто сообщается о все новых подобных находках. Некогда на мысе Песчаном, в Посьете, на острове Попова, в устьях рек Тетюха и Майха, на острове Фуругельма и многих других местах существовали большие поселения местных жителей - охотников и рыболовов.

Меня заинтересовала их морская добыча. Какие моллюски использовались для пищи, каких рыб и морских животных ловили в те далекие времена, изменилась ли фауна прибрежных вод? Сравнивая в этом плане века, обнаруживаешь одно общее свойство древних и современных ныряльщиков - умение нырять и плавать. Приходишь к выводу: маска и ружье с резиновым боем современного подводного охотника не слишком далеки от вооружения первобытного морского добытчика, в распоряжении которого имелись стрелы, копья с каменными наконечниками и грубые сети.

Обилие и размеры раковинных куч позволяют предполагать, что жители прибрежной полосы очень деятельно осуществляли морской промысел, не довольствуясь единичными, случайно выброшенными штормом моллюсками, постоянно изо дня в день занимались добычей даров моря.

Судя по раковинным кучам, добывали и питались в основном мидиями, устрицами, гребешками, мактрами и рапанами. Примечательно то, что поселения древних жителей Приморья располагались в местах скопления моллюсков. В настоящее время на мысе Песчаном, в заливе Посьет, бухтах Миноноске, Сидими можно встретить под водой все эти виды обитателей моря.

С тех пор мир моллюсков в акватории южного Приморья не изменился качественно. То, что использовалось в пищу в древние времена, по-прежнему нередко попадается и сейчас, особенно много мидий. Моллюски и теперь могут дать человеку гарантированную пищу в определенное время года, в то время как удачная охота на лесного зверя - во многом дело случая. По-видимому, промысел в основном производился древними ныряльщицами. Характерно, что еще с древних времен народы восточных бассейнов использовали женский труд для кропотливого, не требующего больших физических усилий сбора моллюсков. В холодное время года промысел осуществлялся с лодок при помощи различных драг и плетеных сачков.

Еще в 1919-1920 годах морской гребешок, мидия и трепанг промышлялись корейскими ныряльщиками. "Благодаря ловкости глубоко нырять, продолжительное время находиться под водой, даже глубокой осенью, корейцы называли ныряльщиц "баба-нерпа" (Здесь и дальше в кавычках по Окладникову А. П. "Далекое прошлое Приморья", Примиздат, 1959).

Китайцы прозвали древние народности Приморья "юпитацзы" - рыбьекожими. Это и естественно, потому что обилие рыбы, особенно во время нереста, не могло быть не использовано очень широко местным населением. Но непонятно, шкуры каких рыб можно взять для изготовления одежды? Может быть, шкуры нерп, тюленей и других морских животных?

Вместе с раковинами моллюсков в кучах встречаются и кости рыб около девяти видов: трески, камбалы, бычка, морского ерша, японского судака, скумбрии, сельди, тунца, акулы. Из девяти этих видов в настоящее время в заливе Петра Великого подводному охотнику можно уверенно рассчитывать только на три: камбалу, бычка и морского ерша, остальные виды попадаются только эпизодически.

Японское море - барьерное море, лежащее между южными теплыми водами и суровым Охотским морем. Здесь проходит могучее теплое течение Куросиво, и исчезновение рыб - одна из его загадок. Ведь зона влияния Куросиво - одна из самых богатых по запасам ценных промысловых видов рыб и других живых организмов. До сих пор океаногеографические и биологические закономерности этой реки океана не изучены и связанные с ними осенние и весенние миграции рыб как следует не усвоены.

Исчезновение многих видов рыб на протяжении длительного периода, так же как внезапное сенсационное исчезновение уже в наше время ивасей, по-видимому, связано с изменением теплого режима Японского моря.

Очень интересно для подводного натуралиста и охотника наличие в раковинных кучах костей тунца и позвонков акулы-очень большие рыбы, вес которых нередко достигает до двухсот килограммов и выше. По-видимому, раньше крупных рыб в заливе Петра Великого было гораздо больше. Охота на них требует, помимо силы и мужества, технической оснастки. Это был уже промысел мужчин. Небольшие рыболовецкие группы лодок выходили в залив. Зоркие глаза замечали стремительные плавники акул, разрезающие зеленую воду, а гарпуны, оснащенные каменными наконечниками, вонзались в мускулистое тело рыбины. Сейчас тунцы почти не заходят в наши воды, редки и акулы.

По китайским источникам племена, населявшие территорию советского Приморья, в тот период, т. е. в третьем тысячелетии до н. э., назывались сушени. В другое, более позднее время, аборигены Приморья носили уже другое название - илоу.

Илоу использовали стрелы с каменными наконечниками. Они имели репутацию искусных стрелков из лука и храбрых воинов. Основное занятие илоу было уже не морской промысел, а земледелие. Однако они занимались грабительством на судах и северные воцзюйцы боялись их. Ежегодно летом они укрывались в горных пещерах, а зимой, когда водные пути становились непроходимыми, они возвращались в селения.

Таким образом, илоу имели уже корабли, предназначенные для разбоя и набегов на соседние племена. Где находились их флотилии? До сих пор никаких вещественных следов об этом, кроме письменных упоминаний в китайских документах, не сохранилось. Предполагается, что одна из древних гаваней располагалась в заливе Посьет и, может быть, кое-какие следы сохранились там под водой. Связь илоу с Китаем носила экономический и политический характер.

В пятом и шестом веках н. э. илоу называют уже по-новому - мохе. В древних рукописях Китая о них говорится: "Их люди крепкие и отважные, из восточных иноземцев самые сильные". Сохранилась запись о том, что посланник от мохе Иличжу часть пути в Китай проделал на своем судне. Он направлялся в Китай для переговоров о совместном вторжении в страну Гаогюйли. Интересно то, что мохе собирались совершить это нападение водным путем. Китайцы отклонили его.

Мохе крупно и оживленно торговали с Китаем и Кореей и принимали участие в войнах между этими народами.

В седьмом веке н. э. мохе объединились и создали Бохайское государство. Его правители вели длительные войны с Китаем и завязывали переговоры с Японией.

Летопись говорит, что в 739 году в Японском море утонуло бохайское судно и с ним погибло сорок человек, в том числе главный бохайский посол. Большое количество утонувших бохайцев свидетельствует о том, что корабль был довольно крупных размеров.

Визиты бохайцев в Японию были нередки, обычно они возили туда шкуры зверей. Но не все их визиты были мирными; известно, что бохайские воины совершали отважные морские набеги на Корею и Японию, наводя ужас на их жителей. Древняя пословица говорит, что "три бохайца стоят одного тигра". Со временем Бохай стал одним из культурных и просвещенных государств на Дальнем Востоке.

Царство Бохайское распалось под натиском монгольских кочевых племен-киданий, объединившихся в могучее государство Ляо. А спустя некоторое время на территории Приморья возникло новое Чжурчженьское государство. Основным костяком государства были чжурчжени, родственная ветвь свободолюбивых и воинственных мохетских племен.

Государство чжурчженей возникло не сразу. Формирование продолжалось несколько поколений, а завершилось под руководством храброго вождя Агуды. Война чжурчженей с киданями длилась около десяти лет и закончилась разгромом империи Ляо.

После смерти Агуды у чжурчженей произошло нашедшее отражение в летописи пограничное столкновение с корейцами: "прежде в корейских границах ежегодно ловили морских рыболовов и соколов, а ныне корейские мореходы всех побили и забрали". Инцидент был оставлен без внимания. Чжурчжени не хотели ссориться с корейцами, но с китайцами вели победоносные войны. Ими был захвачен Пекин и окружена столица Бянь. Китайский император вынужден был признать себя стоящим ниже чжурчженьского императора и выплатить огромную контрибуцию золотом, серебром и скотом. Это был период расцвета Чжурчженьского государства, но потом начался упадок, междоусобица. Возникшая в 1160 году новая война с Китаем была уже неудачной.

В то время, как велись эти многолетние войны, истощающие как Китай, так и империю чжурчженей, в монгольских степях появились грозные татаро-монгольские орды Чингизхана. Им еще предстояло пройти с огнем и мечом от Японского до Балтийского моря, но одним из главных и первых их противников была империя чжурчженей. У татаро-монголов с чжурчженями были старые кровавые счеты.

Начатая Чингиз-ханом война с чжурчженями длилась двадцать лет и не была закончена. Перед смертью Чингизхан завещал разгромить чжурчженей. Предсмертные его слова были о плане разгрома исконного врага.

Война продолжалась еще не один год. На стороне татаро-монголов недальновидно выступил Китай. Так, теснимая с двух сторон, империя чжурчженей пала, открыв путь ордам татаро-монголов на земли необъятного Китая. Войска татаро-монголов прокатились по земле чжурчженей, поголовно уничтожая население, разрушая города. Это был крах нации: большинство людей было истреблено, племена рассеяны, погибла национальная культура, была уничтожена на длительное время всякая организационная система. В стране начался продолжительный, малоизученный период безвластия и запустения.

Через двести лет после этого катаклизма оправившаяся после нашествия татаро-монгольских орд китайская империя предприняла ряд попыток включить земли Приморья в сферу своего влияния. Но сделать этого не удалось. Неустойчивое внутреннее положение в Китае, напряженные отношения с Монголией отвлекли правителей Китая, и северные разрозненные племена сохранили свой уклад и независимость.

Такое положение безвластия продолжалось до тех пор, пока в зеленых водах Японского моря не появились российские мореплаватели, а в дальневосточной тайге не застучали русские топоры - открывалась новая глава южного Приморья.

Интересно то, что северные, более суровые районы с вечной мерзлотой Охотского побережья, Камчатки, Аляски: Якутск, Охотск, Петропавловск были открыты и заселены раньше, чем более теплые земли южного Приморья. Детальное изучение и освоение прибрежной полосы, как и история Приморья, началось русскими с моря. Это произошло в середине XVIII века, когда энергичный и опытный офицер русского флота Геннадий Иванович Невельской в августе 1849 года привел из Кронштадта к устью Амура парусный транспорт "Байкал".

Невельской изучил устье Амура и доказал его судоходность, он установил также, что Сахалин является островом. Участниками этой экспедиции в 1850 году в устье Амура был заложен русский поселок, впоследствии ставший крупным портом Николаевским.

Понимая важное значение для России прибрежных районов страны, Невельской направил экспедицию под командованием лейтенанта Бошняка для исследования побережья Татарского пролива и южной акватории Приморья. "Вы старайтесь сколько возможно далее проследовать к югу в видах отыскания там гавани". Экспедицией Бошняка была открыта Императорская, в настоящее время Советская, гавань.

В пятидесятых годах Англия, Франция, Америка и другие государства стали проявлять повышенный интерес к Дальнему Востоку. В Тихоокеанских водах стали появляться иностранные корабли. Залив Посьет впервые был обследован французами в 1852 году. Два года спустя прославленный писателем Гончаровым фрегат "Паллада" под командой адмирала Е. В. Путятина вошел в залив. Не зная о проведенной французами работе, русские моряки исследовали и описали залив, назвав его в честь одного из офицеров "Паллады" - Посьет, внутренняя бухта получила название "Рейд Паллады". Этой же экспедицией был открыт залив Петра Великого.

В 1855 году английские военные суда обследовали район северо-восточнее залива Посьет, дойдя до острова Аскольд. В 1858-1859 гг. русский корвет "Америка", один из первых кораблей русской Тихоокеанской эскадры, впервые прошел пролив Босфор-Восточный. Им были открыты уютная и живописная бухта Ольга, залив Америка, гавань Находка, уточнено очертание берегов острова Путятина, пролива Аскольд. 18 июня 1959 года офицерами корвета была описана бухта Золотой Рог, а внутренняя акватория получила название - Гавань Владивостока.

В 1858 году с Китаем был заключен Айгунский договор, закрепляющий права России на владения Приамурским и Уссурийским краями.

Гидрографические работы на прибрежной полосе Японского моря продолжались. Большой вклад внес военный моряк штурман Василий Бабкин. Имея под своим командованием корвет "Новик", клипер "Разбойник", корвет "Клевала" и паровой буксир, он обследовал и изготовил точные карты огромной прибрежной полосы Японского моря с заливами Петра Великого и Татарского пролива. Сотни географических объектов получили название и были внесены им на карту. На побережье полуострова Гамова есть бухта, носящая его имя.

Небольшой безлюдный гористый островок архипелага Римского-Корсакова по иронии судьбы носит имя подполковника корпуса флотских штурманов Алексея Стенина. Раньше он назывался островом Красным. Семь лет своей службы отдал Стенин гидрографии прибрежных районов Японского моря и, конечно, заслужил, чтобы и его имя осталось на карте края. Но со Стениным связана история гибели судна у рифов этого острова.

Фрегат "Паллада" по крылатому выражению "прицепил свою телегу к звезде". Той звездой был талантливый писатель Гончаров. Путь фрегата в Японское море был одновременно и в бессмертие. И без пера Гончарова вояж "Паллады" получил в истории отечественных мореходцев заслуженную оценку, но будни отважного похода ускользнули от потомков. Талант Гончарова осветил фрегат "Паллада" немеркнущим светом славы, и спустя десятки лет после гибели корабля известность его не померкла. К дубовым шпангоутам корабля совершаются многочисленные подводные спуски, в заливе Советская Гавань на берегу бухты, где был затоплен старый фрегат, ему поставлен памятник.

Гораздо меньшей известностью пользуется парусно-моторная шхуна "Восток", именем которой назван расположенный недалеко от города Находка залив.

Во Владивостокском морском клубе ДОСААФ есть папка "Поиски погибшего корабля "Восток", в ней переписка Приморской федерации подводного спорта с архивами, различные документы, а основное - фотокопии страниц вахтенного журнала парусно-моторной шхуны "Восток", присланные в клуб из Центрального государственного музея Военно-Морского Флота.

Шхуна "Восток" была построена в 1851 году на английской судоверфи. Она имела стальной корпус и парусное вооружение. Купленная русским морским министерством для исследования малоизвестных берегов Дальнего Востока, она была подвергнута реконструкции с установкой паровой машины. 6 января 1853 года шхуна вместе с фрегатом "Паллада" покинула берега Англии. Суда проделали долгий, полный опасности путь к берегам Приморья и прочно связали свою судьбу с дальневосточными морями. Им предстояло открывать новые острова, мысы, заливы и погибнуть. Относительно малая осадка, крепкий корпус и паровая машина сделали шхуну "Восток" незаменимой на Тихом океане. С отрядом русских кораблей под командованием адмирала Путятина шхуна побывала в портах Японии, Кореи, Китая, проводила гидрографические исследования у берегов Сахалина.

Шхуна первой в июле 1854 года прошла через пролив Невельского из Японского моря в Охотское, доказав его судоходность. Около трех десятилетий скромный корабль-труженик бороздил дальневосточные моря, участвуя в гидрографических исследованиях Японского, Охотского и Берингова морей, развозя корреспонденцию, выполняя различные поручения.

Из письма главного командира портов Восточного океана А. Е. Крона известно, что уже в 1872 году состояние шхуны было неудовлетворительное. "Не имея другой лодки в исправности, если "Горностай" не придет вовремя, я приготовил шхуну "Алеут" - единственное исправное судно. Шхуны "Восток", "Ермак", "Тунгуз" до того ненадежны, что о них и думать нечего. Впрочем, я послал шхуну Восток" в Хокодате с епископом Благовещенским Вениамином, откуда она преблагополучно возвратилась". На шхуне "Восток" предстояло служить России еще одиннадцать лет.

В 1883 году она была одним из самых старых судов русского флота, но по-прежнему выполняла гидрографические работы, производя промеры глубин в районе архипелага островов на стыке Уссурийского и Амурского заливов. 26 июня шхуна подошла к острову Красному для обследования его прибрежных вод. У острова командир судна сбавил ход до малого, но предосторожность не помогла. В 9 часов 30 минут судно село носовой частью на мель. Дав задний ход, шхуна легко сошла с рифа. Начальник съемок, в то время капитан Стенин, посмотрел на карту, посоветовал командиру обойти риф справа. Совет был роковой, переложив руль и дав ход, шхуна вторично врезалась в риф. Агония корабля продолжалась одиннадцать суток. Погода стояла хорошая. Днем и ночью шла упорная борьба за спасение корабля. Со шхуны были сняты и переправлены на остров все документы, вещи, ценное оборудование, но попытки стащить шхуну с мели успеха не имели. С 5 июля стал усиливаться ветер, а на следующий день разыгрался шторм. Шхуну начало сильно бить о камни. В 13 часов 30 минут, разворотий часть палубы, упала мачта и одновременно со скрежетом переломился пополам корпус. Но израненная, покинутая экипажем шхуна еще с полчаса сопротивлялась волнам, а затем исчезла в пене и брызгах разбушевавшегося моря.

По мнению краеведов, шхуна "Восток" за свое тридцатилетнее исследование морей Дальнего Востока сделала намного больше, чем фрегат "Паллада".

Останки "Востока" пока еще не найдены, и дело морского клуба ДОСААФ по розыску шхуны не закрыто, поиски продолжаются.

Кропотливая, будничная работа морских офицеров и моряков, без которой немыслимо было освоение Приморского края, увековечена на крупномасштабных морских картах и побережья Дальнего Востока: у входа в бухту Новик находится мыс Старицкого, около Владивостока - остров Скреплева, а дальше бухта Врангеля, острова Желтухина, Моисеева, Циволько, Матвеева, Антипенко; в заливе Посьет - Рейд Паллада, бухты Витязь, Манчжур, Наездник, залив Восток.

Людей этих уже нет, как нет и кораблей, бороздивших первыми под русским флагом таинственные воды Японского моря. Гниют и покрывают илом в Советской Гавани огромные шпангоуты фрегата "Паллада", где-то в заливе Петра Великого лежит остров парусно-моторной шхуны "Восток". Но названия этих кораблей, как и имена первых русских мореходцев, остались на карте нашей Родины. И кто знает, может быть, где-нибудь на дне, рядом с российским кораблем, лежит древняя джонка воинственных и свободолюбивых чжурчженей или роскошная ладья послов Бохайского царства.

А все вместе - это повесть, которая читается годами, не имеет развязки и надежно хранит свои тайны в трехкилометровых сводах-страницах, тая в зеленых суровых водах основную притягательную силу - неизвестность. Изредка лишь удается заглянуть в многотомную книжку природы и увидеть тщательно скрываемую "золотую рыбку".

Повесть эта - таинственное море, которое я люблю.

Дизель долго не заводился, засорилась топливная система, кроме того, отказал стартер. А солнце садилось все ниже и ниже. Якорь поднят, но катер оставался на месте и наш родной выцветший досаафовский флаг даже не колыхался. В этой хорошо закрытой бухте было совершенно тихо и спокойно. Уже давно ушел бот с водолазами-трепанголовами, попыхивая дымком, скрылись дорки с ловцами чилимов и, хотя на смену им пришел четырехвесельный ял, вокруг стояла невозмутимая тишина. Только изредка по воде расходились круги да слышался всплеск крупной рыбы. Нырки переместились из северного конца бухты в южную, огромная стая каких-то белых птиц пролетела над водой, на кромке берега важно разгуливала черная ворона.

Наконец, раздался обнадеживающий выхлоп: один, затем второй, третий... Черный дымок поднялся над палубой, мотор добавил оборотов, звякнул машинный телеграф, всколыхнулась зеркальная гладь. Быстро темнело.

Слева появился большой пассажирский катер, он обгонял нас, его черный силуэт четко вырисовывался на фоне затухающего заката. Когда он был уже далеко впереди и зажег бортовые огни, тысячи рук повернули выключатели и навстречу нам замигали маяки, засветились зеленые и красные бортовые огни судов, заметались лучи автомобильных фар на берегу.

За полуостровом Шкота брызнули светом окна зданий судоремонтного завода, домов портовиков, общежития Высшего мореходного училища. А там дальше и выше, где протянулись дугой уличные фонари, гостеприимно сияли тремя яркими огнями ворота стадиона "Динамо".

А на улице Адмирала Фокина ждало нас двухэтажное здание Морского клуба ДОСААФ, где в одном из кабинетов мерцал огонек настольной лампы. Казалось, он так приветливо манит катер - мы возвращались домой.

г. Владивосток, 1968 год.