Экспедиция 1969 года к Азорским островам

Дважды, в 1968 и 1970 годах, французский военно-морской флот объявлял траур по случаю гибели подводных лодок ,,Минервы" и "Эвридики", затонувших с экипажами на борту в районе Тулона. Мои записки могут считаться чем-то вроде судового журнала "Архимеда"; однако когда мне это представляется целесообразным, я нарушаю в них хронологическую последовательность событий. Участию "Архимеда" в поисках исчезнувших подлодок я посвящу отдельную главу.

Итак, летом 1969 года "Архимед" покинул воды Средиземного моря и направился к Азорским островам. А еще ранее, 1 января 1969 года, в его жизни произошло важное событие: из ведения ЦНРС наш батискаф перешел во вновь созданную систему Национального центра эксплуатации океанов (ЦНЕКсО), призванного заниматься исключительно океанографией. До тех пор наши планы утверждал Национальный центр эксплуатации океанов, а его решения в свою очередь рассматривались в ЦНРС, где нам и отпускали кредиты. Теперь разработка программ и их финансирование легли на ЦНЕКсО. Эта организация была как будто к нам расположена и проявила щедрость в расходах на научно-исследовательское оборудование; не повезло в этом смысле почему-то только геологии.

На отпущенные средства были заказаны два ценных прибора - гидролокатор бокового обзора и установка для исследования донных осадков. Гидролокатор бокового обзора излучает узкий горизонтальный пучок лучей; эхо, возникающее при отражении лучей от препятствий, улавливается и записывается на движущуюся бумажную ленту. Так получается нечто вроде фотографии подводного горизонта: черные контуры на нем соответствуют препятствиям, а белые участки - свободному пространству.

Прибор для изучения донных осадков также излучает низкочастотные колебания, но уже в вертикальной плоскости; посылаемая волна проникает сквозь осадочный слой и отражается от лежащих под ним твердых пород. Таким образом, мы получили возможность измерять толщину осадочного слоя.

Оба эти прибора были установлены на борту "Архимеда" перед самым отплытием к Азорским островам, так что в ходе этой экспедиции нам удалось провести лишь предварительные испытания их в действии; окончательную доводку обоих приборов пришлось отложить до возвращения во Францию. В планы экспедиции входили, собственно, в основном биологические исследования, и испытание новой аппаратуры велось лишь заодно с ними. Выбор Азорских островов объясняется просто. Дело в том, что континентальный шельф и ложе океана мы уже исследовали в Португалии; затем в 1966 году в водах Мадейры мы ознакомились с характерным географическим районом, расположенным изолированно посреди атлантической равнины. Теперь же, в 1969 году, нам хотелось побывать на западной периферии океанского ложа и на примыкающем к нему шельфе. Область эта соприкасается с Срединно-Атлантическим хребтом, рассекающим Атлантику надвое. Выбор базы определялся сам собой - Понта-Делгада, порт, находящийся на острове Сан-Мигел и являющийся административным центром Азорских островов. "Архимед" шел туда на буксире ровно три недели, с остановками в Гибралтаре и на Мадейре. Мы были рады снова повидать людей, с которыми вместе работали в 1966 году, особенно наших друзей из Фуншала, где мы тогда провели около двух месяцев. Море было спокойно, погода позволяла нам идти со средней скоростью 7 узлов. Несмотря на столь дальний переход на буксире, "Архимед" достиг Понта-Делгада в отличном состоянии. Право совершить с нами первое погружение было предоставлено господину Лобье, и он участвовал в двух погружениях - 23 и 27 июня. Этот выдающийся ученый, советник ЦНЕКсО, был широко эрудированным специалистом в области биологии океана и к тому же давно знал "Архимед", так как в 1962 году, будучи гардемарином и служа в Группе батискафов, участвовал в нашей тогдашней экспедиции в Японию.

К югу от острова Сан-Мигел есть скалистая банка, которая тянется километров на 30 в южном направлении; в ходе первых погружений мы решили посетить ее восточную кромку. Средняя глубина в районе банки 300 - 400 метров, но склоны ее, имеющие уклон около 45°, переходят в океанское ложе только на глубине 2000 метров. Проследив за описанием нашего первого погружения, читатель легко составит себе представление об этом гигантском обрыве. В 8 часов 50 минут "Архимед" совершил посадку на грунт на глубине 460 метров, но, к сожалению, не на восточной стороне банки, а на западной. Поэтому мы подвсплыли до глубины 350 метров и, идя курсом на восток, пересекли центральную возвышенную часть банки, образованную скальными разломами недавнего происхождения. Скалы эти сильно затрудняли движение батискафа. Затем мы стали опускаться вдоль склона. 10 часов 25 минут - 590 метров; 10 часов 55 минут - уже 700 метров; 11 часов 30 минут - 880 метров; в 12 часов 35 минут миновали 1000-тметровую отметку; в 13 часов 30 минут глубиномер показал 1400 метров; и наконец в 15 часов 10 минут мы достигли глубины 1520 метров, где оставались довольно долго и откуда начали всплытие. При втором погружении мы проделали аналогичный путь с глубины 1100 метров до 1720 метров.

Эти два погружения в навигационном отношении были самыми сложными за всю экспедицию. Несколько раз "Архимед" ударялся об отвесные скалы, выступающие над каменистым дном и окруженные обломками горной породы. Гидролокатор бокового обзора оказался в этой обстановке практически бесполезным, ибо экран его был так переполнен сигналами, что в них почти невозможно было разобраться на ходу.

Во время второго погружения у нас произошло настолько сильное столкновение со скалой, что рельсы захватно-подъемного устройства были погнуты, а кое-где даже сорваны с места: разбитая тележка повисла на одном правом рельсе. Сразу после аварии мы всплыли; две недели после этого ушли у нас на ремонт.

Наших гостей ученых эти погружения привели в настоящий восторг. Разумеется, ни для кого не было секретом, что малые глубины отличаются особенно богатой фауной, по мере же дальнейшего погружения она беднеет. Но даже мне никогда и нигде не приходилось видеть на дне такой воистину праздничной картины. Господин Лобье писал потом в своем отчете: "Нельзя не поражаться богатству фауны - как донной, так и пелагической, имеющейся даже на самых больших глубинах".

Сделанные нами фотоснимки дают представление о той массе губок, белых кораллов, горгонарий, антипатарий (колониальные кораллы) и морских звезд, соседствующих с морскими ежами и рачками, которые водятся в морских глубинах. Что касается рыб, то господин Лобье отметил десять их видов.

В следующих погружениях участвовали господа Карпии, Зибровиус, Арно, профессор Перес и наш португальский хозяин профессор Салданья. Погружения эти проходили на больших глубинах и прошли в целом довольно спокойно, хотя рельеф дна на границе шельфа и ложа не раз преподносил нам сюрпризы. В отчете одного из наблюдателей находим такие, например, строки: "Мы - в пропасти и, чтобы выбраться из нее, сбрасываем балласт. Миновав гребень возвышенности, обнаруживаем, что, хотя давление остается постоянным, то есть мы не поднимаемся и не опускаемся, дно уходит из-под нас. К тому же гидролокатор обнаруживает громадную стену в 100 метрах за нами".

Доверие, с которым наблюдатели относятся к нашему подводному аппарату, вполне оправдано: "Архимед" сразу дает пассажиру почувствовать свою надежность, послушность, точность. И все же на долю пилота выпадают порой тревожные минуты: в мире сплошного мрака не может не быть сюрпризов.

Даже на больших глубинах фауна остается относительно богатой - несколько рыб, голотурии, креветки и прикрепленные к камням или выступам скал организмы: животных особенно много на краях каменистых банок. Цитирую: "В зоне, освещенной прожекторами, довольно долго кружится крупная рыба - обезьяний угорь длиной 80 сантиметров". Другая рыба, коротенькая и толстая, с заостренным спинным плавником и раздвоенным хвостовым, имеющая некое подобие усиков, плывет прямо на наживку (кусок трески), насаженную на крючок удочки по правому борту, и заглатывает ее. К сожалению, пять минут спустя ей удалось освободиться. Снова цитирую: "Чуть позже она все же вернулась и схватила приманку с соседнего крючка"...

Все эти цитаты - из записей наших наблюдателей. Классификация рыб остается делом трудным: с одной стороны, фауна отличается исключительным разнообразием, с другой - здесь встречаются неизвестные науке виды. В этом и заключается работа биологов - разбираться в том, что они видят в иллюминаторы. Цитирую: "На грунте (давление здесь 280 атмосфер) лежит нечто вроде огромной губки, по форме похожей на рог изобилия, на ней сидят две офиуры. Размеры этой губки - если она действительно губка - около 80 сантиметров в длину и 60 в ширину".

Меня иногда просто радует обилие тайн в этом мире - мире, двери которого мы с Вильмом распахнули перед учеными. Прошло то время, когда меня страстно волновала каждая находка; теперь я стремлюсь связать воедино проблемы, возникающие при исследовании больших глубин, и перспективы разрешения их с помощью "Архимеда", то есть возможности прогресса в самых различных областях знаний, так или иначе связанных с морем.

Будучи моряком, я прежде всего интересуюсь вопросами, связанными с моей профессией. Скажем, подводные течения. В исследованной нами области они довольно сильны: мы наблюдали так называемую донную рябь - следы, оставляемые течением на донном иле. Наблюдения как будто показывают, что животные этого района хорошо чувствуют течение: макрурусы и губки "корзинка Венеры", например, держатся в укрытиях, под карнизами, образованными скалистыми выступами.

На ровном дне мы увидели знакомую нам картину: возвышения, холмики, борозды и т. д. Мы обнаружили также странные геометрические фигуры - ряды из 8 - 10 отверстий в иле, вытянутых по прямой или образующих правильные треугольники и трапеции.

В эту экспедицию мы занимались не только биологией. Геолог Дебисер, бывший с нами на Мадейре, снова присоединился к экипажу "Архимед" с целью исследовать некоторые участки дна вулканического происхождения. Острова Азорского архипелага вулканического происхождения, на некоторых из них до сих пор иногда случаются извержения. Дебисер решил погружаться в районе западной оконечности острова Сан-Мигел, недавно ставшего зоной тектонической деятельности. В первый раз он погрузился на глубину 3200 метров, во второй - 1800 метров.

Фауна здесь оказалась гораздо беднее, чем в соседних районах, но зато геолог получил прекрасную возможность осмотреть и исследовать застывшие потоки черной лавы. На дне мы нашли также остатки вулканических "бомб", раскалившихся в недрах вулкана и разлетевшихся потом на куски при соприкосновении с водой; куски эти еще не были покрыты ни илом, ни донной фауной.

Чтобы дать читателю представление о том, как высоко ценили наши гости ученые возможности исследования при помощи батискафа, приведу здесь несколько выводов весьма специального характера, которые господин Дебисер извлек из опыта двух своих погружений в районе Азорских островов.

"Сразу стало очевидно, что, помимо прочих измерений и наблюдений, батискаф позволяет определить величины пяти различных параметров глубоководных впадин:

1) величина теплового потока.

Известно, что в глубоководных океанских впадинах величина теплового потока весьма невелика. К сожалению, он до сих пор мало изучен, так как спуск на большие глубины автоматических измерительных приборов сопряжен с рядом трудностей. Однако всего несколько погружений продолжительностью около 12 часов позволят нам значительно расширить наши познания в этой области и дать правильную оценку результатам измерений;

2) величина гравитационных сил.

Если окажется, что проведенные на дне гравиметрические исследования существенно дополняют уже имеющиеся данные или сильно противоречат им, следует наметить специальную программу подводных гравиметрических измерений;

3) толщина осадочного слоя.

Вследствие огромных глубин Мирового океана мы почти не имеем данных о толщине осадочного слоя на дне впадин. Если бы оказалось возможным построить профили океанского ложа по сейсмологическим данным (на глубину 0,5 - 3 км), мы получили бы достаточное представление о морфологии поверхности базальтового слоя, подстилающего осадочный слой;

4) данные о возрасте впадин.

Они совершенно необходимы для восстановления истории океанского дна. Установление возраста базальтов, из которых сложены склоны впадин, может быть осуществлено при помощи геохронологического исследования взятых образцов, исходя из содержания в них калия и аргона. В связи с этим следует подумать о программе систематического сбора образцов подводных горных пород, осуществить который может лишь батискаф, погружаясь в тех районах, где имеются выходы породы на склоны желобов;

5) петрологическая характеристика.

Только петрологическая характеристика глубинных изверженных пород может дать сведения относительно природы океанических базальтов; на основании этих сведений можно будет делать выводы и о характере мантии. Возможно, было бы полезно приступить к систематическому исследованию петрографических и химических различий этих лав в естественных разрезах, какими являются глубоководные желоба. Существует мнение, что некоторые группы островов, соседствующих с океанскими впадинами, обладают вполне определенными петрологическими особенностями - например, наличием в базальтах перидотитов. Следует подумать об организации сравнительных исследований лав желобов и базальтовых образований на соседних островах или материках.

Следует также провести седиментологическое исследование рыхлых донных отложений".

Читая подобные отчеты, как бы вновь отправляешься в экспедицию. Кроме того, они чрезвычайно приятны всем нам, потому что являются еще одним свидетельством содружества ученых, моряков и других специалистов, подготовивших "Архимед" к походам в мир больших глубин. Конечно, работы во время экспедиции хватает; но на островке Сан-Мигел с его немногочисленными дорогами, обсаженными голубыми гортензиями, делать все равно нечего: на то, чтобы его осмотреть, времени у нас ушло немного, так что на отсутствие досуга в эту экспедицию мы не жаловались. Завершилась она без приключений и, как мы и ожидали, результаты ее оказались достаточно интересными. Теперь нам оставалось вернуться в Тулон и заняться обычным ремонтом, не забывая при этом следить за научными публикациями наших наблюдателей.