Плавучий институт

В открытом море, покачиваясь на невысокой волне, стоит корабль. Он не принадлежит военно-морскому флоту. Он похож скорее на обычный теплоход, но на грот-мачте развевается по ветру бело-голубой вымпел.

Такого сочетания цветов нет среди государственных флагов. И видя далеко от берегов, где большая глубина, одиноко стоящий на якоре корабль, встречные суда спрашивают, кто же он. В ответ сигналят: "Экспедиционное судно. Веду океанографические работы". Бело-голубой вымпел - символ науки: это цвета, присвоенные исследовательскому флоту Академии наук СССР.

В любое время года, в любом океане можно встретить плавучие морские лаборатории. От остановки к остановке, или иначе от станции к станции, по заранее проложенным маршрутам бороздят они воды морей и океанов. Карты усеяны отметками таких станций.

К ним, этим судам науки, как нельзя лучше подходит крылатое выражение - "труженики моря". За годы работы судно проходит сотни тысяч миль, проводит тысячи станций, а каждая из них - это долгие часы напряженнейшей работы.

Слово "станция" на океанографическом судне вызывает такое же напряженное ожидание и волнение, как команда "к бою!" на военном корабле. Как будто по боевой тревоге занимает СБОИ места экипаж, только люди становятся не у орудий и дальномеров. Все должно быть готово к тому, чтобы выполнить многообразную работу. Каждый должен знать свое дело и свое место. Здесь, как и в бою, от четкости и порядка зависит успех.

Одни превращаются в рыбаков, опуская с обоих бортов сети. Сети приносят разную добычу: и рыбу, которая, впрочем, не пойдет в камбуз, и всякую морскую мелкую живность, и мельчайшие планктонные растения, кормящие все животное население океана.

Другие опускают в воду приборы, третьи - заключенный в водонепроницаемый кожух фотоаппарат.

Лов идет не только у поверхности моря, но с разных глубин до самого дна, даже если до него одиннадцать километров.

Лебедка опускает трос с нанизанными на нем стальными стаканами-батометрами. Они должны взять воду с разных глубин. Счетчик лебедки показывает, на сколько опустился самый нижний стакан. Когда появляется нужная цифра, по тросу посылается гонец - грузик, и начинается эстафета. Удар - верхний батометр опрокидывается, забрав воду. При этом он освобождает второй грузик и посылает его к следующему стакану, где повторяется то же самое. И так до конца, до самого последнего батометра. А потом всю цепочку поднимают наверх.

Стальные челюсти дночерпателя, как скребком, забирают пробу грунта вместе с обитающими в нем микроорганизмами. Донная трубка вырезает длинный столбик породы. Ловушки доставляют и обитателей дна.

Все наблюдения "привязываются" ко времени и к месту. Станция номер... координаты судна... день и час... измеренные глубины... температурный "разрез" толщи вод...

Чтобы добыча была богаче, корабль на малом ходу прочесывает драгой дно. За кораблем тянется громадная сеть, которая "заглатывает" рыбу и других крупных обитателей моря. Рыбной ловлей вообще на станции занимаются много: и тралят, и выуживают сетями, и берут, как рыболовы, удочкой.

Каждая находка - на строгом учете, каждое измерение и наблюдение заносится в особый журнал.

Океанологи посылают дрейфовать по подводным рекам своего рода поплавки. Такой поплавок держится на заданной глубине и уносится течением. Ультразвуковой передатчик сообщает о путешествии поплавка.

Именно так и обнаружили скрытые под водой течения, о существовании которых ранее и не подозревали. Их нанесли на карту, определили скорость. И результаты перевернули вверх дном все наши представления о циркуляции вод. Оказалось, что застоя неподвижности в океане нет нигде.

Для полноты картины надо добавить, что ученые ведут разведку не только вглубь, но и ввысь: наблюдают за погодой, за состоянием атмосферы. Ведь надо знать, что творится там, потому что эти две стихии - вода и воздух - близкие соседи.

Метеорологи запускают шары - зонды, и радиосигналы с них докладывают, каковы на высотах температура, давление, влажность. С палубы корабля взлетают геофизические ракеты, уносясь в воздушный океан. Вверх и вниз отправляются на разведку глаза науки - приборы.

На каждой станции изучаются различные свойства моря, идет охота за неживым веществом, за обитателями всех этажей до самого дна. Накапливается драгоценный материал, который помогает познать законы Мирового океана.

Станция окончена, а наблюдения - нет. Корабль отправляется дальше, к следующей точке, отмеченной на карте. И в пути приборы-самописцы вычерчивают рельеф дна. Кривая на ленте скачет вверх и вниз. Бывает, что неожиданно на ней появляются резкие скачки. Это значит - открыта новая подводная гора или неизвестная ранее впадина.

Жизнь плавучей лаборатории не замирает во время переходов по извилистой сетке маршрута. Вся добыча обрабатывается, описывается. Не скоро появятся статьи в научных трудах, но начало свое они ведут от записей, сделанных еще в открытом море. Будни, трудовые, полные напряжения будни... Не день, не два, а месяцы и годы потрачены были на то, чтобы открыть мир в толще вод и изучить землю под ним.

Советские мореведы отмечали недавно знаменательную дату: сорок лет исполнилось с того дня, когда было положено начало большому пути.

...Шел 1921 год. Еще не закончилась гражданская война, в стране еще свирепствовали разруха и голод. Но именно в это тяжелое для Советского государства время появился замечательный документ, подписанный ленинской рукой. Речь в нем шла об изучении морей и океанов - задаче, которую В. И. Ленин считал одной из самых неотложных. Недаром декрет обязывал снабжать морские экспедиции оборудованием и продовольствием, наряду с учреждениями первостепенной государственной важности.

Какой смелостью мысли надо было обладать, чтобы увидеть в настоящем будущее, чтобы поддержать идею, которая только потом, а не сейчас может дать богатые плоды! История дает немало поучительных примеров, но мы скажем лишь об одном.

Кто тогда, в начале двадцатых годов, мог предвидеть, что всего десятилетия спустя произойдет блестящий прорыв в космос, что осуществится дерзкая человеческая мечта о полетах вне Земли? Даже те, кто работал над ее воплощением в жизнь, не могли говорить о каких-то конкретных сроках. Все это казалось слишком далеким и порой даже ненужным для России, у которой тогда было множество других жизненно важных задач.

В Калуге работал Циолковский, Ленин оценил значение его трудов, устремленных в будущее. Среди энтузиастов межпланетных путешествий был советский инженер Фридрих Цандер, Ленин поддержал изобретателя.

И благодаря Ленину начал создаваться исследовательский флот, начала развиваться наука океанов. Ученые получили первый плавучий институт "Персей", который бороздил воды северных морей. Он был школой советских океанологов, чьи имена сейчас с уважением произносятся во всем мире. Под флагом "Персея" плавали Л. Зенкевич и Н. Зубов, В. Шулейкин и М. Кленова, И. Месяцев и многие, многие другие.

Все шире и шире становится фронт исследовательских работ. Черное море и воды Дальнего Востока, Тихий океан и Арктика... Героический дрейф первой станции "Северный полюс" положил начало систематическим исследованиям Центральной Арктики. И теперь мы не удивляемся, услышав по радио в сводке погоды, что температура на станции "Северный полюс номер..." была такой-то...

Ленинский декрет требовал всестороннего исследования морей, которое необходимо вести планомерно. И только сейчас можно оценить, насколько прозорливым было это требование. Оно стало генеральным направлением океанологии нашей страны.

Создается разветвленная сеть научных океанографических учреждений: теперь их в Советском Союзе около ста. Растет флот кораблей науки. "Витязь", "Михаил Ломоносов", дизельэлектроход "Обь", парусник "Седов", немагнитная шхуна "Заря", корабли погоды "Воейков" и "Шокальский" и другие суда можно встретить всюду на бескрайних просторах морей и океанов мира.

Самое крупное экспедиционное судно - флагман этого флота "Витязь". Им восхищались тысячи жителей портовых городов разных стран, куда он заходил во время стоянок. Ему завидуют ученые всего мира. Это судно как нельзя лучше приспособлено для океанографических работ.

"Витязь" - потомок и тезка русского корвета, которым командовал выдающийся мореплаватель и ученый адмирал Степан Осипович Макаров. Он сделал так много для науки, что по праву его имя начертано на фронтоне Океанографического института в Монако. А один из руководителей экспедиции на нашем "Витязе", флагмане советского исследовательского флота, Лев Александрович Зенкевич, награжден высшей наградой - почетной золотой медалью основателя этого института принца Альберта Монакского.

Каким должно быть судно науки? Вот как его представляют французские ученые. Отличные мореходные качества. Совершенное навигационное оборудование. Ультразвуковой эхолот для промера глубин до десяти километров. Просторная палуба, на которой размещены мощные лебедки и где достаточно места для работы. Лаборатории для каждой из группы ученых - физиков, химиков, биологов, геологов моря - со всем необходимым, включая пресную воду и электричество. Фотолаборатория. Помещения для хранения проб воды, грунта, коллекций. И французы добавляют: такое судно является лишь плодом воображения. Для них оно - недосягаемая мечта.

Но все, что они хотели бы видеть на плавучем институте, уже есть у наших ученых. Да, "Витязь" действительно воплощенная мечта океанологов. Его лебедки могут опускать приборы на самые большие глубины, какие только есть в Мировом океане. Он может стать на якорь даже над одиннадцатикилометровой глубиной. Глубоководная грунтовая трубка может брать рекордные колонки грунта.

К нему, как нельзя лучше применимы слова - плавучий институт. На нем прекрасные лаборатории и все необходимое оборудование, чтобы вести обработку наблюдений в пути. На нем - самая современная аппаратура для различных исследований. И не случайно "Витязю" удалось сделать ряд выдающихся открытий.

Двенадцать лет прошло со времени первого плавания "Витязя". Его походы начались с пробного рейса в Черном море, а затем "Витязь" вышел на необозримые просторы Тихого и Индийского океанов.

Много лет бороздил он воды дальневосточных морей и западной части Тихого океана. Все эти места мореплавателям известны давно. С древних пор здесь, на побережье и бесчисленных островах, живут люди. Для многих из них основная пища - рыба и другие дары моря, а основное занятие - рыболовство. Япония, например, занимает первое место в мире по добыче рыбы. На Дальнем Востоке Советский Союз имеет огромный рыболовный флот. Всюду в этих морях и в открытом океане проходит множество транспортных линий.

Но, оказывается, мы фактически очень мало знали о том, что делается в толще вод этого величайшего водного бассейна. Исследования "Витязя" впервые дали истинную картину природы дальневосточных морей от поверхности до дна.

С именем "Витязя" связаны интереснейшие исследования Курило-Камчатской впадины, начатые еще в 1949 году. И тогда сразу же началось крушение прежних представлений.

Иная, значительно большая максимальная глубина - не 8512 метров, по данным американского судна "Тускарора", а 10 382. Не "яма", а желоб, узкая щель, с плоским дном и крутыми отвесными стенами.

Не безжизненная область, а богато населенный мир. Тралы приносили живых существ со всех глубин. "Океан" - дночерпатель советской конструкции - добывал обитателей дна даже с десяти километров. Ученые "Витязя" собрали богатейшие коллекции.

"За медленно идущим судном тянется трал по дну, собирая в сетяной мешок все живое. Наступают волнующие моменты подъема трала с большой глубины. С каждым километром намотанного на лебедку троса растет волнение членов экипажа, и когда трос показывается у борта, десятки рук тянутся к нему. Кто знает, может быть, и в этот раз он принесет из глубин океана новых, еще не виданных существ, позволит открыть еще одну сокровенную тайну природы!" - пишет профессор В. Г. Богоров, участник и руководитель многих океанографических экспедиций.

"Витязь" уточнил и наибольшую глубину Мирового океана. До него другие экспедиции тоже "прощупывали" дно, и получали разные цифры. Считалось, что в самом глубоком месте - в Марианской впадине у острова Гуам - до дна десять с половиной километров. "Витязь" внес поправку: 11 034 метра.

Кстати, произошел любопытный казус, подтвердивший одну истину и опровергнувший одно заблуждение.

После спуска на дно Марианской впадины - о нем расскажем дальше - газеты и журналы всего мира известили, что достигнута глубина 11 500 метров. Но показания приборов надо проверять, вносить поправки. И когда это было сделано, выяснился истинный результат - 10 919 метров, что гораздо ближе к данным "Витязя".

"Витязь" измерил и глубину впадины Тонга, оказавшейся не на много мельче Марианской. Открыл он и впадину, названную теперь его именем. Из восемнадцати впадин Тихого океана двенадцать изучены экспедициями "Витязя".

Но какую роль играют эти метры глубины? Глубоководные впадины представляют для ученых исключительный интерес. Там, близ этих разломов земной коры, зарождаются землетрясения, там, видимо, находятся залежи полезных ископаемых. Изучить их - значит научиться вести разведку недр глубоко под водой, а быть может, предсказывать грозные явления природы.

Есть и еще одна сторона, крайне важная для науки. Именно во впадинах находятся наибольшие - ультрабиссальные - глубины Мирового океана. В них - пока еще точно неизвестно почему - сохранились весьма древние формы жизни.

Нельзя думать, что прошлое никак не связано с настоящим, а настоящее - с будущим. Чтобы понять закономерности развития планеты, надо знать ее историю; чтобы предвидеть ее грядущее, надо тоже оглянуться назад. Потому ученых так волнуют загадки дна, разломов земной коры, заполненных ныне водою, иными словами - глубоководных впадин.

С одной стороны - впадины, с другой - высокие горы. "Витязь" обнаружил большие горные хребты выше Кавказского, десятки подводных вулканов, горы в Тихом океане, не уступающие по размерам Эльбрусу.

"Витязь" занимался и очень интересной работой по изучению зональности Мирового океана. Ведь водная стихия хотя и одно целое, но она не одинакова всюду. Географические зоны есть на суше, есть они и в воде. И в самих зонах водные массы не остаются в покое. Охлаждаясь зимой, они опускаются вниз, а на их место поднимаются глубинные воды.

По образному выражению норвежского исследователя Свердрупа, океан пашет сам себя. А в результате этой пахоты со дна в зону жизни попадают питательные вещества. Нетрудно поэтому понять, насколько важно для рыбного хозяйства знать, где и когда возникают вертикальные токи.

"Витязь" провел более четырехсот грунтовых станций. Им была добыта самая длинная колонка грунта. Поставлены на якорь буйковые станции глубоко под водой.

Ученые, работавшие на "Витязе", открыли свыше двухсот видов неизвестных науке обитателей моря, в том числе - на глубине в десять километров. Среди добычи - и новые, редкие экземпляры морских животных и рыба с более чем семикилометровой глубины.

Систематически фотографировалось дно, и снимки получены с рекордной глубины - девять с половиной километров.

Найдены подводные течения, и гораздо более быстрые, чем думали раньше.

Уже два года "Витязь" ведет изучение дна Индийского океана, который знаком нам сейчас много хуже, чем поверхность Луны. И в нем найдено еще сто новых для науки видов животных и рыб.

"Витязь" провел в Индийском океане уже около трехсот станций. Опять открытия следуют одно за другим. Собственно, впервые теперь мы представляем себе, каково дно этого загадочного океана. Почему же загадочного? Да потому, что до сих пор мы знали о нем слишком мало.

В Аравийском море ихтиологам "Витязя" удалось добыть редких глубоководных рыб - угря, удильщика, хиазмодона, который заглатывает добычу намного больше самого себя.

С глубины почти шесть тысяч метров трал "Витязя" в одном из рейсов принес огромное количество марганцевых конкреций и сотни зубов древних акул. Один такой зуб принадлежал, видимо, акуле, вымершей более миллиона лет назад.

Разведаны районы будущих рыбных промыслов тунца и макрели, и они обещают богатый улов.

Открытия продолжаются. Неподалеку от Цейлона найдена подводная гора вулканического происхождения с несколькими вершинами. И на карте появилось новое название - гора Афанасия Никитина, первого русского путешественника, побывавшего в Индии.

Обнаружен еще один глубоководный желоб, а два огромных хребта, пересекающих Индийский океан, изучены более подробно. Открыты и другие высокие горы. А на дне, как в Атлантике и Тихом океане, найдены богатейшие россыпи марганцевой руды. Наконец подводные реки в Индийском океане текут довольно быстро, и их обнаружили на глубине даже в километр.

Воды этого моря оказались во многих местах отравленными сероводородом. До сих пор считали, что "мертвая" зона есть лишь во внутренних морях, например в Черном.

В Индийском океане ученые "Витязя" занимались и сейсмическими исследованиями. В этом океане находился древний материк, остатки которого сохранились и поныне в виде островов. Каковы были его границы, где он был расположен? На это ответят отраженные от дна звуковые волны, созданные искусственными взрывами.

В любое время года по заранее проложенным маршрутам бороздят воды морей и океанов плавучие лаборатории - подлинные 'труженики моря'! Это флагман советского исследовательского флота - крупнейшее в мире океанографическое судно 'Витязь'. На его счету - десятки плаваний в Тихом и Индийском океанах, им сделан ряд выдающихся научных открытий

А это - новейшее советское океанографическое судно 'Михаил Ломоносов', исследователь Атлантического океана. Экспедиции на 'Михаиле Ломоносове' изучают глубины Атлантики, рельеф дна, жизнь в толще вод. Недавно судно приняло участие в комплексной экспедиции, изучавшей Гольфстрим - самое мощное океанское течение на Земле

На каждой станции ведется напряженная работа. Опускается глубоководная фотокамера

Она запечатлеет дно океана и его обитателей. С помощью гидрофотометра ученые измеряют светопроницаемость морской воды

Определяется скорость и направление течений на разных глубинах

На каждой станции идет охота за обитателями моря. Эта сеть собирает планктон

Лебедка для глубоководных океанографических работ

С борта судна спускается поплавковый буй . Поплавки могут держаться на разных глубинах. На них установлены приборы для изучения подводных течений

Немагнитная шхуна 'Заря' выходит из Владивостокского порта

Ученые на своих судах исследуют не только глубины океана, но и высокие слои атмосферы. Здесь показан запуск геофизической ракеты с палубы корабля погоды 'Шокальский'

Внутренность метеолаборатории на 'Витязе'

Спуск большой конической сети

С борта судна опускают взрывчатку, чтобы исследовать дно с помощью искусственно созданных сейсмических волн

Спуск глубоководной гидростатической трубки

Судовая дистанционная метеорологическая станция

Первая мирная исследовательская подводная лодка 'Северянка'

В машинном отделении 'Северянки'

Участники экспедиции на 'Северянке' ведут наблюдения и киносъемку

Участники экспедиции на 'Северянке' ведут наблюдения и киносъемку

Участники экспедиции на 'Северянке' ведут наблюдения и киносъемку

Кинооператор фильма 'В Тихом океане' перед спуском в гидростате

Новый советский гидростат Полярного научно-исследовательского института морского рыбного хозяйства - ПИНРО

Спуск гидростата ПИНРО под воду

Сотрудник Института океанографии Н. Зенкевич у сконструированного им глубоководного фотоаппарата

Снимки, сделанные глубоководным фотоаппаратом:

- центральная часть Тихого океана. Донные скалы почти лишены осадочного покрова. Здесь царство морских звезд - офиур

- знаки ряби на дне Атлантического океана. По ним можно определить направление подводных течений. Здесь - снизу вверх

- выходы коренных пород на дне моря Фиджи к северу от Новой Зеландии

- загадочный след какого-то животного. Он был сфотографирован на дне Тихого океана у экватора, а также на дне Атлантики

- дно Тихого океана. Видны холмики и норки, сделанные обитателями дна

- марганцевые конкреции

Подводная телевизионная установка Академии наук СССР

Снимки с экрана подводного телевизора. Сверху вниз: медуза, винт парохода, пластинка с затонувшей подводной лодки 'Афрей', рыба на глубине 180 метров, часть конуса перископа той же лодки, рыба на глубине 300 метров

В программе работ "Витязя" и других советских экспедиционных судов было изучение радиоактивности моря. Трудно переоценить ее значение. Почему?

Радиоактивное заражение уже угрожает водам морей. Американцы отправляют на дно контейнеры и бочки с отходами атомной промышленности, а англичане прямо сливают их в океан. Не помогут полумеры, как например наблюдение за погребенными контейнерами с помощью подводного телевидения: все равно выпущенная на свободу радиоактивная опасность выйдет из-под нашего контроля.

Надо помнить, что морские организмы способны накоплять в себе растворенные в воде элементы, а значит, становиться источниками смертельной угрозы. А воды морей постоянно перемешиваются, и даже вода из самых глубоководных впадин рано или поздно поднимется на поверхность.

И тут-то возникает едва ли не самый важный вопрос. Рано или поздно... Но через годы или через десятки лет? Через десятки или сотни? Между советскими и зарубежными учеными развернулась острая полемика.

- Скорость течения в глубоководных впадинах настолько мала, что можно спокойно запрятывать туда даже отходы высокой активности, - утверждали американцы.- Воды циркулируют очень медленно, - говорили они. - Измерения показывают: полторы тысячи и уж никак не менее пятисот лет - вот время, за которое обновляются глубины воды. На наш век хватит! За это время искусственно-радиоактивные элементы не будут опасны.

- Нет,- отвечали советские ученые.- Эти цифры недостоверны. Даже некоторые из американских ученых подвергают их сомнению.

Ведь можно по-разному истолковывать наблюдения. Надо опираться на совершенно точно установленные факты.

Кислород есть и на больших глубинах. Там есть и живые организмы, его потребители. Они помогают дать более точный ответ о циркуляции вод. И ответ этот получается иным: не сотни и тысячи лет - всего примерно полвека, а вероятно, даже менее того. Существенная разница!

Пять лет - вот интервал, который отделял одну экспедицию от другой: на датской "Галатее" и советском "Витязе". Обе они изучали глубоководную впадину Тонго в Тихом океане, измеряли температуру и соленость глубинных вод.

Оказалось: за пять лет воды эти стали иными, обновились, потому что температура и соленость их уже были не те. "Витязь" к тому же извлек с разных глубин немало животных, подтвердив, что во впадине есть жизнь и она не изолирована от остального океана.

Наконец "Витязю" удалось непосредственно измерить скорость течений на глубинах, и она оказалась достаточно большой.

Вот почему наша наука заняла твердую и непреклонную позицию: нельзя заражать океан, нельзя подвергать смертельной опасности всех, кого кормит море и кто плавает в нем. А ведь уже теперь тридцать миллионов тонн продуктов моря заражено сверх допустимой нормы. И позиция советских ученых вызвала горячую поддержку представителей науки многих морских держав.

"С мужеством и проницательностью вы избрали объектом изучения весь океан... Для вас это было естественным делом помощи человечеству. И вы выполнили его со скромностью, уверенностью и простотой. Ваш вклад... будут помнить многие поколения ученых".

Так гласит одна из записей в книге посетителей "Витязя", сделанная во время стоянки в зарубежном порту.

Сейчас, когда многое нанесено на карты, описано, изучено, когда в музеях собраны тысячи экспонатов, трудно даже представить себе весь объем проделанной работы. Но до конца еще далеко. Недаром программы исследований рассчитываются на годы вперед. Недаром десятки судов множества стран покрывают точками станций морские карты. Снова и снова выходит в плавание и флагман советского флота науки - "Витязь".

...Разведка продолжается. По новым и новым маршрутам идут в океанах суда исследовательского флота. И, увидев корабль с бело-голубым вымпелом, стоящий на якоре где-нибудь далеко от берегов, вы не должны удивляться - это советская плавучая лаборатория за работой!