Под миноносцем

В Черном море у Кавказского побережья с 1919 года лежал на дне миноносец со всеми торпедами и орудиями. Водолазы долго разыскивали его. И наконец нашли. Глубина сорок метров. Первым спускается Кравцов. На баркасе с далекого дна услышали мы в телефон:

- Я на миноносце. Отвечаем:

- Осмотри, попробуй грунт. Посылаем лом и лопату. Одели меня. Взял я лопату и лом, намотал на руку конец веревки от буйка.

В поле отмечают места вешками, а в море - буйками. Это поплавки такие. Когда доберусь до миноносца, привяжу к нему конец, чтобы по буйку легко было найти корабль.

Медленно погрузился я в воду. Под мышкой у меня лом и лопата. Над головой вьется веревка от буйка, а рядом змеятся воздушный шланг и сигнал. Шагах в десяти в белесом тумане тянутся кверху такой же шланг и сигнал Кравцова. Сам он где-то далеко подо мной. А со всех сторон - и вверху над головой, и внизу под ногами - колышутся волнистые медузы, бледные и рыхлые, как студень. То сжимаются, то разжимаются.

Скоро ли грунт? Что это: скала или туша морского животного? Да это миноносец! Какой он длинный! Перевернут вверх днищем. Киль гребнем стоит от носа до кормы. А над миноносцем носятся головастые бычки, красноперые ерши и пляшут все те же молочные медузы.

Стукнули мои подошвы о стальной киль корабля. Я ухватился за корпус. Большой краб, жесткий и серый, пополз от меня вниз по ржавой обшивке.

Скользят мои руки, сдирают на лету мох и ракушки с крутого бока миноносца. Бычки за мной так и кидаются, - это я им ракушек давлю, а они лакомятся.

Вдруг лом и лопата вырвались у меня из-под мышки, прозвенели по борту и стукнулись о грунт. За ними и сам я до грунта добрался. Ищу лом и лопату, а найти не могу.

Поднялась со дна сизая муть, встала перед круглыми стеклами, будто я ослеп. А когда муть осела и вокруг прояснилось, увидел я шагах в пяти Кравцова. Идет он ко мне. Прислонили мы шлем к шлему. Через медные стенки голос мой, как в пустом доме, гремит:

- Ваня, назначаю тебя командиром миноносца. Переверни и командуй.

Кравцов грохочет в ответ. Это он смеется.

- Сам попробуй переверни. Я тебя за это старшим коком назначу. А пока что давай-ка лом.

Я нагнулся и поднял лом, а мимо нас и между нами рыбьи стада проходят - кузовки с поросячьими мордами, длинные рыбы вроде кочерги и маленькие, с булавку. Не только не боятся нас, а даже внимания не обращают.

Подошли мы с Кравцовым к миноносцу. Я привязываю к медному клапану веревку от буйка, а Кравцов рядом грунт пробует. Но лом его только гудит, а не роет. Песок с глиной сбился в крепкий цемент.

Бросил Кравцов лом.

- Крепкий здесь грунт, - говорит, - целого года на долбежку не хватит.

В это время дернулся у него сигнал, - наверх его позвали.

- Счастливо оставаться! - говорит Кравцов. Взял он лом и лопату под мышку и стал медленно подниматься.

Видно было, как он перебирает ногами, будто пляшет на лету. Вот, думаю, и я такой же, если на меня снизу глядеть.

Выше и выше улетает Кравцов. Я голову поднял. Вижу - далеко, как в тумане, уплывают свинцовые подметки его калош.

Ну, думаю, сейчас и меня потянут.

И верно. Слышу в телефон:

- Выходи.

Стал я подниматься так же, как и Кравцов. Только смотрели на меня одни бычки да крабы. Поднялся я на поверхность, взошел на баркас. Смотрю, Кравцов уже докладывает инженеру, а тот записывает, чертит, подсчитывает.

- Ну, товарищи, я уже поднял миноносец... пока что, понятно, на бумаге, - говорит инженер и показывает водолазам чертеж.- Видите? Пророем под миноносцем три тоннеля насквозь, пропустим через них стальные полотенца, а к полотенцам прикрепим понтоны. Понтоны всплывут и вздернут миноносец кверху. Рыть тоннель, конечно, будем не лопатой, не ломом, а машиной - центробежкой.

На завтрашний день принялись мы за работу.

Среди моря покачивается круглый рыжий буек - наша водолазная заметка над миноносцем. Рядом стоит вспомогательное судно. На борту у него машины, каждая с двумя толстыми шлангами.

Вот они у нас и заработали. Разогнали на дне всех рыб и крабов. Одним шлангом с железной решеткой йа конце машина песок сосет, другим, с медным наконечником, гонит воду на дно. А там стоит водолаз и направляет шланг с наконечником под миноносец, роет твердой струей тоннель. Глубже и глубже подкапывается под корпус миноносца.

Работаем мы по очереди несколько дней подряд. Уже промыли тоннель метров в двадцать.

Пришла моя очередь в воду идти. Спустился я на дно, а водолаз, что до меня на грунте был, наверх вышел.

Вижу - темное отверстие в песке под миноносцем. Это и есть тоннель. У отверстия вьется, осаживаясь, серо-желтая муть. Подождал я, пока муть осела, и нашел два толстых шланга от центробежки. Они уходили в тоннель.

Я согнулся и стал пробираться под миноносцем. Рукой нащупал палубный люк и стальной выступ торпедного аппарата. Верх моего шлема звякнул о дуло пушки. Еще шаг - и я уперся в глухую стену грунта. До этого места, значит, прорыли, а мне дальше прорывать.

Взял я шланг с наконечником, а шланг с решеткой оставил позади. "Промою метра два, - думаю, - а потом другой шланг возьму и буду отсасывать песок".

Кричу в телефон:

- Дайте воду в шланг!

На баркасе сидит Кравцов с телефонными наушниками. Он отвечает:

- Сейчас дадим.

Стою я в тоннеле, согнувшись, держу в руках шланг, как винтовку, и жду. Пока полная тишина, только шикает воздух У меня в шлеме. Но вот тряхнуло в руках шланг, и ударила из него струя. Зашумел песок. Зашуршали ракушки. Шаг за шагом подвигаюсь вперед. Еще метра три пройти - и выберусь на ту сторону миноносца.

Бьет струя, шуршит песок, трещат ракушки. Я зарываюсь все глубже. Работаю. А песок обваливается и обваливается. Стало мне тесно в моей норе. Пора остановиться и отсосать песок другим шлангом. А то, чего доброго, засыплет.

Бросил шланг, а из него струя так и бьет. Шагнул назад и остановился. Прохода нет. Завалило. Кругом завалило.

Хочу пробиться обратно, а шланг и сигнал меня крепка держат, не дают шагу ступить. Придавило их грунтом.

Кричу в телефон:

- Перестаньте гнать воду! Отсасывайте песок!

Прикладываю ухо к холодному кружку телефона.

Слушаю, - не отвечают.

Снова кричу сильно и громко - нет ответа. Только струя из наконечника, как живая, по дну хлещет.

Понял я: где-то в тоннеле мой телефонный провод задел за что-то острое, - выступ торпедный или крышку люка, - мало ли там железа торчит? Порвался мой телефон. А песок все забивает проход, заваливает мне ноги. Не вырваться никуда из песка.

Сел я и подумал: "Ох, и далеко же я забрался. Сижу в песчаной норе, под ржавой тысячепудовой мышеловкой, а сверху надо мной все Черное море. И куда только человека не занесет? Сам в могилу залез, под железный памятник".

И вдруг совсем тихо стало.

Перестал шипеть в шлеме воздух. Что это, - качать бросили или шланг песком придавило? Вот сейчас задыхаться начну. Стало душно, как в сундуке. Сам слышу, как легкие мои хрипят.

Откопали меня товарищи. Вернее сказать, отмыли. Хоть и был я от них в сорока метрах под водой, под миноносцем, а они все-таки вовремя узнали, что мне дышать нечем. На манометр взглянули и говорят:

- Стрелка прыгнула на 55, а нужно только 45. Ясно, с водолазом несчастье. Остановить центробежку. Привернуть два запасных шланга! Кравцов и Трудов- в воду!

Спустились водолазы под миноносец. Видят - тоннель завален. Сообразили, что я внутри похоронен. Принялись с двух сторон штурмовать шлангами. Скоро разрыли мою могилу и меня наверх вытащили.

А через месяц и железный мой памятник - миноносец- со дна подняли.

Отремонтировали и его и меня. Он.больше на дно не садился, а я опять по дну топаю.