В Череменецком

Череменецкое озеро находится в Ленинградской области - у Луги.

Приехали туда водолазы, погрузили костюмы на телегу и двинулись по дороге к Череменецкому озеру.

Встретился им мальчишка из Череменецкого совхоза, увидел водолазов - и бегом домой. Кричит-надрывается:

- Едут дяденьки с головами и зеленые дяденьки без голов!

Зеленые дяденьки без голов - это резиновые костюмы. Навстречу мальчишке шли летчики. Услыхали они, что мальчишка кричит, и обрадовались.

- А, водолазы, - -говорят, - это они к нам едут!

Подъехали водолазы к самому Череменецкому. Тут их летчики встретили и повели через парк к себе на базу. У них в столовой на столе два ведра молока и большая буханка хлеба.

- Мы ждали по крайней мере человек десять водолазов, - говорят летчики, - а вас только трое.

- Ничего, - говорит Зубарь, - мы и втроем справимся.

Действительно, справились - два ведра молока выпили буханку хлеба съели.

Ого-о-о, - смеются хозяева, - вы, и вправду, за десятерых работаете.

- Таков наш водолазный аппетит, - все, кроме жареных гвоздей, едим, - говорит Третьяков и встает из-за стола.

- Ну, теперь к делу перейдем, - говорит Фадеев.- расскажите, как потонула ваша стрекоза.

- На учебном полете, - отвечают летчики.- Пилот и механик молодые, не управились с мотором. Он у них - бряк-бряк - и прямо в озеро.

- И давно это произошло?

- Третьего дня.

- Ничего, выудим вашу стрекозу.

Вышли водолазы в парк, оглядываются. Кругом зелень, беседки, столетние липы вершинами шушукаются.

- Чей парк?

- Был когда-то монастырский, теперь совхозный.

Похлопал Третьяков огромную толстокожую липу.

- Э, старуха какая! Небось, старых хозяев помнишь?

Забудь, а то срубим.

Проспали водолазы ночь, а наутро на катерах выплыли на середину озера.

Интересно летчикам посмотреть на водолазную работу. Стали они помпу качать. А водолазы принялись за дело. Одели Зубаря. Фадеев на сигнал становится. Третьяков на шланг.

А Зубарь шагнул с борта и сразу на дно. Ребята на берегу так и завизжали от радости.

Долго бродил по всем направлениям Зубарь. Это видно было по пузырькам. Наконец вышел - да в каком виде! Весь в иле, зеленая паутина на плечах, на манишке, даже на шлеме.

- Ничего там нет, одна только грязь!

Отплыл катер в другое место озера. Снова походил под водой Зубарь. Вылез, как лягушка зеленый.

- Нет ничего, только каша непролазная, - говорит.

- Хватит на сегодня?

- Хватит.

- Ну, так раздевайся.

Одели Фадеева. Отплыл катер еще немного вбок. Спустился Фадеев. Несколько часов под водой ходил, искал.

Вылез и говорит:

- Нет там самолета - ручаюсь.

- Может, его рыбы съели? - смеется Зубарь.

- А, вернее, его совсем и не было, - говорит Фадеев. Тут на берег вышел живой свидетель крушения самолета, молодой летчик, весь забинтованный.

- Давайте, - говорит, - еще в этой стороне пошарим.

Отплыли. На этот раз оделся и спустился в воду Третьяков. Прошло минут десять. Ничего со дна не сообщает. Водолазы уже приуныли, а про летчиков и говорить нечего. "Вот, - думают, - увяз в грязи водолаз!"

Вдруг - сигнал:

- Нашел! Спускайте трос!

Загалдели на берегу, спускают на дно толстый трос.

Вот сейчас застропят самолет и вытянут на берег. Только как его вытянешь?

На озере ни подъемного плавучего крана, ни лебедки в то время не было. Был только деревянный ворот.

Положили его на борта двух катеров и начали веревку наматывать.

А ветром относит катера все дальше от берега.

Никак на месте не удержаться.

Остановили ворот. Как же быть?

Тут Третьяков повернулся к берегу и, показав на монастырские липы, сказал:

- А вот намотаем на них канат и заставим тянуть.

- А ведь верно! Ай да изобретатель!

Перенесли конец каната с ворота на липу. А другой конец к самолету привязали.

А липы могучие - глыбу каменную выдержат. Обернули летчики канат вокруг ствола, схватились и потянули. Тянут дружно все вместе - и водолазы и летчики. Третьяков - тот даже раздеться не успел - как из воды вылез, так за канат и ухватился. Только шлем сняли с него.

- Тяни, подхватывай!

Дрожит канат, ползет, укорачивается.

- На-а-жми-и-и-и-и!

Булькнула вода, запузырилась вдруг муть в осоке, и на берег, точно зеленый крокодил, выполз самолет.

- Ура-а-а! - закричали с катеров и с берега.

Спасенному утопленнику прежде всего устроили душ.

Окатили из шланга - всю тину смыли.

Потом осмотрели. Вся передняя часть цела, даже пропеллер. Мотор, кажется, не слишком покалечен - надо испытать. Только вот крылья помяты. Но это беда поправимая. Повеселели все и стали на радостях над пострадавшим летчиком подшучивать:

- Что же это вы, товарищи, - спрашивает Зубарь, - нас хлеб отбиваете? Нырять на самолете вздумали! Мы же к вам под облака не залетае. У каждого своя специальность! У нас под облака не залетаем. У каждого своя специальность!

- А ты, Зубарь, товарища летчика не разыгрывай, - говорит Третьяков.- Бывает, что и мы с тобой летаем, даже вверх ногами.

Летчики смеются.

Летаете? - спрашив'ают.- Как же это так?

- А вот наберешь в рубаху слишком много воздуха, нагнешься - ну, и полетишь вверх ногами!