Рассказ капитана

Однажды в штормовую погоду мы отрабатывали имитацию глубоководных погружений на берегу, в декомпрессионной камере. Уставшее за день море с тяжелым дыханием катило зеленые волны на зыбкие берега. Тренировочные погружения закончились, все водолазы побывали в камере, но домой никто не спешил. Отдыхая, делились своим многотрудным опытом. Каждому было чем поделиться. Особенно мне запомнился рассказ старого эпроновца^* капитана одного водолазного бота.

^* (ЭПРОН - экспедиция подводных работ особого назначения. Организация для подъема затонувших судов и выполнения аварийно-спасательных работ в СССР. Основана в 1923 г. В 1941 г. на базе ЭПРОНа создана аварийно-спасательная служба СССР.)

Все мы слышали об этой истории, но из уст интересного рассказчика она прозвучала по-новому. Сам очевидец трагедии, капитан сильно волновался, вновь переживая ее. Его состояние передалось и нам. Внимательно, не перебивая, слушали.

...Весна в том году была затяжная, неприветливая. Она скорее напоминала промозглую южную зиму с пронизывающими сырыми ветрами. Низкие тучи часто сыпали мокрым снегом и нудным моросящим дождем. В редкие дни горизонт высвечивался, и на бледном небе появлялось замутненное, негреющее солнце.

Из-за перевала выползал рваными клочьями туман. Наступала настороженная тишина, а затем первые порывы ветра налетали на свинцовые воды побережья. Свирепый норд-ост, срывая с волн пену, устраивал в море леденящую кутерьму водяных брызг. Несущаяся в воздухе изморозь колючими холодными иглами прошивала плащи и штормовки.

В такую погоду наш водолазный бот выглядел с берега хрупкой скорлупкой, пытающейся преодолеть ярость ветра и морских валов. Но на нем были сильные люди!

Владимир Корнев лежал в декомпрессионной камере. Вода была еще холодной, и уставшие после работы на глубине водолазы последние метры декомпрессии предпочитали проводить в камере на палубе бота. Казалось, все было хорошо, погружение прошло удачно, поработал неплохо, но тревога за товарищей, находящихся еще под водой, не давала покоя.

Под водой находились двое: старый друг Корнева Виктор Тихонов и молодой водолаз Саша Александров. Корнев пытался приглушить навязчивое чувство тревоги воспоминаниями. В памяти оживали картины прожитых дней. Удивляясь яркости этих картин, Корнев стал вспоминать день своего второго рождения.

...Случилось это на Севере ранней весной. Тундра радовала взоры своим цветным ковром, берега залива зеленели листвой полярных берез. В один из празднично-светлых дней той весны Владимир уходил в спокойные воды залива. Уже после первых метров погружения стал вырисовываться огромный контур судна, которое предстояло поднять и под днище которого он сейчас шел. Опустившись по корпусу громады в выработанный котлован, водолаз проник в траншею. С обеспечивающего судна за день до погружения водолаза на тонком и прочном проводнике была опущена стальная игла, при помощи которой надо было пробить грунтовую перемычку, разъединяющую траншеи, идущие под корпусом судна. Пробив перемычку, Володя вышел из траншеи левого борта, поднялся по корпусу судна и направился на противоположный борт, чтобы взять там свисавший сверху второй проводник, завести его в траншею правого борта и закрепить выходящий конец иглы.

В сплошном мраке он выполнил эти операции, приготовился выходить наверх, и тут раздался скрипящий звук оседавшего судна. Корнев сообщил об этом по телефону товарищам и устремился к выходу из траншеи. Водолазы быстро выбирали его шланг-сигнал, понимая всю серьезность того, что произошло под водой. А судно продолжало оседать. Володя знал: если он не сумеет добраться до углубления в начале траншеи перед выходом в котлован, быть ему замурованным в траншее. Последние метры он, как крот, с трудом протиснулся между корпусом и дном траншеи и ввалился в котлован. Но котлован превратился в небольшое углубление, выход из него был завален.

Корпус судна вздрогнул еще несколько раз, издавая жутковатый скрежет, и наступила тишина. Только шипящий звук поступающего воздуха и булькающие пузырьки, выходящие через головной клапан, нарушали зловещее безмолвие.

Взволнованный голос сообщил по телефону, что шланг-сигнал не идет. Запросил самочувствие. Корнев ответил, что он в ловушке, но чувствует себя хорошо, и попросил к телефону своего друга, Виктора Тихонова. А тот уже готовился к погружению. Готовили к работе гидромонитор и грунтосос. Все понимали серьезность положения.

Володя был готов к самому худшему. Было жаль самых близких ему людей: мать и Олю - девушку, которую он очень любил. Ведь через три дня должна была состояться их свадьба. Страха не было. Была только боль за близких его сердцу людей.

Вначале он пытался руками помочь Виктору, размывающему завал с противоположной стороны, но его усилия ничего не дали. Шли часы, холод поселился под сердцем и коварно стучался в мозг. Руки и ноги стали как будто чужими, но еще подчинялись его воле. От длительной гимнастики устали мышцы, силы покидали водолаза, но он не хотел сдаваться. А за земляной стеной боролся, рискуя своей жизнью, его друг. Он уже пятый час размывал котлован гидромонитором и грунтососом.

На боте было два комплекта водолазного снаряжения, но смена водолазов с переодеванием и декомпрессией отняли бы слишком много времени, да и опыта у третьего из водолазов было маловато.

Только через пять часов невероятного физического напряжения Виктор вырвал Владимира из плена. Теперь надо было победить глубину, и ее они тоже победили. Поднимались по аварийному режиму, потом несколько суток находились в декомпрессионной камере. После камеры была больничная палата и цветы, много живых весенних цветов. К друзьям приходили их товарищи и Оля. Радость и счастье светились в ее голубых глазах. Эти часы остались навсегда в памяти и сердце Владимира Корнева.

Потом была свадьба. И только много лет спустя Володя узнал, что Виктор тоже любил Олю. Теперь ему стала понятна грусть Виктора в тот счастливый свадебный вечер. Да, наверное, Виктор и сейчас любит Олю, потому что старается реже бывать у них. И он еще ощутимее почувствовал свой огромный неоплаченный долг перед этим замечательным человеком.

Воспоминания оборвались. Тревога за друга, как физическая боль, опять обожгла сердце. Корнев поднял телефонную трубку, чтобы вызвать оператора. Почему-то к аппарату долго не подходили. Через минуту он наконец услышал в наушниках взволнованный голос молодого водолаза.

- Владимир Александрович! Налетел шквал, "убился" швартовый конец с кран-площадки, остропленная под водой плеть трубопровода оборвалась, легла на грунт и зажала Тихонову шланг-сигнал. Связь с Тихоновым нормальная, его самочувствие тоже.

Вот оно, навязчивое чувство тревоги! Корнев сразу понял, какая опасность нависла над его другом.

Оператор, находившийся у декомпрессионной камеры, дополнительно сообщил:

- Катер сильно развернуло ветром, Виктору вытравили полностью шланг-сигнал, который уже испытывает перегрузки. Возможен обрыв, телефонная связь пока хорошая.

"Да, Виктор оказался в более сложной обстановке, чем я тогда, под днищем судна. Сейчас его прижало к трубопроводу. Виктор даже не сможет обрезать шланг-сигнал, чтобы потом на связанном сигнале мы выбрали его на поверхность... Можно было бы рискнуть и послать на помощь Сашу Александрова, находящегося под водой на режиме рабочей декомпрессии. Но длина шланг-сигнала на обеих водолазных станциях одинаковая. У Саши не хватит сил, чтобы добраться к Виктору... Главный двигатель водолазного бота использовать тоже невозможно - ветровая нагрузка на борт бота не позволит совершить маневр подработки двигателями... А человеку на глубине очень плохо, необходима срочная помощь. Сейчас, несомненно, помог бы ушедший в порт второй водолазный бот. С помощью тяжелого снаряжения и силового оборудования, находящихся на его борту, все можно было бы решить просто и быстро. А что сейчас? Комплект автономного снаряжения? Но он рассчитан на погружение до 40 метров, а Виктор находится на шестидесятиметровой глубине. Да и кто из водолазов пошел бы с аквалангом? На боте их трое, они обеспечивают нам с Сашей режимы декомпрессии и вместе с командой бота борются за безопасность Виктора. Двое из них - молодые, неопытные парни, а третий - Борис Свиридов, командир спуска, - недавно перенес тяжелую декомпрессионную болезнь, под воду ходить пока не может".

Так размышлял Корнев, водолазный специалист, руководитель водолазных работ, слово которого было законом для водолазов. Товарищи уважали его за справедливость, принципиальность, неутомимость в работе, верность закону водолазного братства. Корнев всегда находил выход из самых сложных ситуаций. Вот и сейчас он лихорадочно искал путь к спасению друга.

И нашел его. Он позвонил Борису:

- Борис! У нас всего один шанс выручить Виктора. Слушай внимательно, дорога каждая минута! Дай указание подготовить автономное снаряжение, я пойду в нем на помощь Виктору. Сейчас ты выведешь меня из режима, поможешь надеть снаряжение. Действуй четко и быстро, иначе могу не успеть. Как только водолазы подготовят и проверят снаряжение, сразу начинай выводить меня из режима. Я тебе не приказываю. Я прошу тебя, как друга.

- Но, Володя, ты же погибнешь! Кессонная болезнь пока не брала тебя, но при таком нарушении режима обязательно настигнет. Тебе еще около часа необходимо находиться на режиме. Ты можешь не успеть погрузиться под воду.

- Вот поэтому я и прошу тебя четко организовать мое погружение. Не сомневайся! Ты на моем месте поступил бы так же.

- ...Ну что ж, я понял тебя. Все будет так, как ты сказал, - процедил Борис упавшим голосом.

Через некоторое время Борис сообщил Владимиру, что снаряжение подготовлено, и начал выводить его из режима. Он открыл выпускной клапан камерного отсека. Воздух с шипением начал выходить из камеры. Минуты через три люк камеры был открыт, и оттуда вышел Корнев. Он молча взял водолазный журнал, сделал в нем короткую запись, затем быстро надел снаряжение и тщательно подогнал его. Сигнальный капроновый конец закрепил не на поясе, а на кисти левой руки. В правую руку взял нож.

Команда бота и водолазы застыли в суровом молчании. Владимир оглядел всех, улыбнулся и обратился к Борису:

- Не сообщай Виктору, что я иду на помощь. В нашей работе всякое бывает. И прыгнул за борт...

Он быстро погружался рядом со шланг-сигналом Виктора, с палубы бота травили его сигнальный конец, обеспечивая постоянную слабину. Вода холодными струями проникала под гидрокостюм, обжигала полуобнаженное лицо и кисти рук. О чем думал Володя в эти минуты? Наверное, все его мысли были уже там, на глубине, где был Виктор. Володя не обращал внимания на всевозрастающую с погружением нагрузку. Перед ним была одна цель - спасти друга. И он шел к ней, презирая смерть.

...Традиционный хлопок по шлему был настолько неожиданным для Виктора, что он вздрогнул, не поверив сперва в его реальность. "Володя, ты же погубил себя!" - крикнул он. Этот крик из динамика долетел до палубы бота, и только теперь водолазы по-настоящему осознали то, на что пошел Корнев.

Усталым движением Володя снял петлю сигнала со своей руки и надел ее на талию Виктора. Обрезал зажатый трубопроводом сигнал, который тотчас исчез во мраке. Сигнал, надетый на друга и закрепленный, прочен, он выдержит необходимые нагрузки. Затем Володя знаком попросил Виктора хорошо провентилировать скафандр. После этого дал сигнал тревоги на бот и, когда увидел, что сигнальный конец выбирается, непослушными, онемевшими от холода руками с трудом обрезал натянутые струной телефонный кабель и воздушный шланг, идущие к шлему Виктора.

Попытка связаться с Виктором единой связкой не удалась, и Володя не стал терять драгоценное время на повторную попытку. Корнев знал, что воздуха в скафандре хватит Виктору на пять-шесть минут. Этого достаточно, чтобы быстро поднять го на поверхность.

Виктора поднимали из глубины, а Корнев сопровождал его, страхуя своего друга. Уже видна нижняя балясина декомпрессионной беседки. Водолазы поднимались, но в движениях Корнева уже чувствовалась скованность. Неожиданно его сильное тело откинулось назад, голова запрокинулась, прекратилась работа ног. Это "кессонка" молниеносно парализовала его суставы. И Володя Корнев с крепко зажатым в вытянутой вдоль туловища руке ножом стал медленно погружаться в темную холодную глубину. Течение стало сносить его в открытое море.

Саша Александров, наблюдавший с декомпрессионной беседки за выходом водолазов, метнулся на помощь Корневу, когда увидел, что с ним творится что-то неладное. Но громоздкое, тяжелое снаряжение слишком связывало его движения. "Быстрее поднимать Виктора!" - приказал Борис и прыгнул за борт. Но его нырок без ласт, в одежде, оказался бесполезным. Тело Владимира Корнева скрылось в глубине моря.

С низко опущенной головой Борис тяжело поднимался по трапу, и трудно было понять - то ли горькие слезы, то ли соленые капли жестокого моря текли по его щекам.

Водолазный бот снялся с "бочки" и с приспущенным флагом под звуки сирены описал несколько кругов над местом гибели отважного водолаза. Поиск Корнева ничего не дал. Море не отдало его тела.

С тех пор все водолазные суда, проходящие над местом гибели Владимира Корнева, приспускают флаги, и море слушает протяжный вой сирен.