Вопросы биологии моря проясняются

Германия стала принимать участие в океанографических исследованиях (прерванных франко-прусской войной) с 1870 года. После заключения мира пароход "Померания" предпринял промеры Балтийского и Северного морей. Таким образом, первым объектом исследования было мелководное море. Двумя годами позже была организована глубоководная экспедиция. Корвет "Гацелле" ("Газель") пересек южную часть Индийского, Тихий и Атлантический океаны. В общем он прошел около 50000 километров. В 1876 году "Челленджер" и "Гацелле" одновременно останавливались в Монтевидео, и ведущие специалисты обеих экспедиций обменивались мнениями о дальнейших путях, которыми следует идти.

За экспедицией "Гацелле" следовала (в 1889 году) экспедиция по изучению планктона на корабле "Националь" (в которой, между прочим, принимал участие Крюммель, составитель известного "Справочника по океанографии"). При помощи выборочных проб было определено количество планктона в обширных пространствах океанов. Плавание продолжалось более четверти года. Обработка уловов заняла три с половиной года.

Самой значительной немецкой экспедицией прошлого столетия, несомненно, было плавание "Вальдивии" (1898-1899 годы). Руководил ею профессор зоологии Карл Хун, преподававший в Лейпциге. Экспедиция вышла из гамбургского порта. Главной задачей ее было исследование Индийского и Южного Ледовитого океанов. Важнейшим достижением экспедиции следует считать открытие антарктического глубоководного бассейна, о котором прежде ничего не знали. В нем были обнаружены глубины до 6000 метров.

Для производства биологических исследовании "Вальдивия" была снаряжена наилучшим образом. В ее распоряжении имелись две большие драги со стальными тросами длиной в 10000 метров; далее, она располагала планктонными сетями и автоматически закрывающимися сетями для вертикального лова. Первые сделаны из тончайшего шелка, настолько плотного, что он не пропускал даже самые мелкие микроскопические организмы. При помощи вторых можно было производить лов в вертикальной плоскости: они оставались открытыми до той глубины, на которую был установлен особый механизм. Как только эта глубина была достигнута, сети автоматически закрывались. Из расположенных выше слоев в такую сеть ничего попасть уже не могло. Несмотря на то что улов живых организмов, обитающих на морском дне, был не очень большим, "Вальдивия" чрезвычайно расширила наши представления о фауне, находящейся в открытых водах глубокого моря. Это позволило Хуну ответить на нерешенный тогда еще вопрос о биологии моря. В то время уже знали, что рыбы обитают в верхних слоях морских просторов, знали также, что дно моря не лишено жизни (во всяком случае до глубин 5000-6000 метров). Но было неизвестно, имеются ли животные выше придонной глубоководной фауны и ниже верхних слоев воды. Хун в отличие от Агассиса, считавшего, что в этих регионах жизнь отсутствует, выдвинул гипотезу, согласно которой глубинная толща моря должна быть обитаема. "Мы можем прекрасно представить себе, - говорил он, - что глубоководные животные являются вспомогательным звеном в пищевой цепи между органической материей, созданной под влиянием солнечного света, и пребывающей в вечной темноте абиссальной фауной". Для своих исследований он пользовался вертикальными сетями, позволяющими производить лов на отдельных ступенях глубин. На обращенный им к морю вопрос он получил вполне определенный, положительный ответ - да, жизнь существует. В Гвинейском заливе, например, он поймал вертикальной сетью, которую поднимали с глубины 3000 метров до поверхности, тридцать Cyclothone livida - черно-голубых, бархатистых с отливом рыбок, едва 4 сантиметра Длиной, которые имели небольшие, но совершенно отчетливые светящиеся органы. Но когда сеть на этом же месте опустили только до 700 метров и затем подняли, в ней не обнаружили ни одной Cyclothone livida. Это одно из доказательств, которое мог привести Хун в пользу того, что нижний участок глубоководного моря обладает своей, присущей ему фауной. В общем "Вальдивии" удалось поймать 54 новых вида глубоководных рыб. Правда, большинство из них было извлечено из моря мертвыми. Это объясняется предположительно не столько разницей в давлении, сколько разницей температуры, которая существует между поверхностными слоями воды неполярных областей и глубинами моря. В остальном же рыбки большей частью прекрасно сохранились. Даже исследование отдельных их органов под микроскопом лишь в редких случаях позволяло установить следы изменений и разрывов. Особенно примечательным было прогрессивное и в то время отнюдь не всеми разделяемое представление о взаимосвязях между строением обитателей глубоководного моря и окружающей их средой, которое выдвинул Хун. Уже более полувека тому назад он утверждал, что даже самые причудливые явления в глубинах моря являются только приспособлением к своеобразным условиям обитания в холодных, неосвещенных сферах. Он понимал преобразующую роль внешних условий, влияющих не только на форму, но и на внутреннее строение; даже в самых необыкновенных формах он усматривал только разновидности давно известных животных.

Тщательное изучение собранных "Вальдивией" коллекций рыб было предпринято в то время Августом Брауером, директором Зоологического музея в Берлине. Им написано два объемистых тома - систематическая и анатомическая части. Особую ценность представляют сделанные им прекрасные цветные рисунки как недавно обнаруженных, так и многих, уже известных форм.