3. Первая глубина

Теперь "работящего" народа стало больше - нас из Москвы приехало пятнадцать человек, и все были заняты своим делом: готовилась кабельная плеть, заканчивались работы на понтоне - надводной плавбазе обеспечения.

Подводная лаборатория могла работать в двух режимах: по открытому циклу, с подачей воздуха по шлангу с поверхности, и по замкнутому циклу, с использованием системы регенерации. Решили испытывать оба цикла отдельно, и на каждое из испытаний были утверждены свои экипажи. Командир первого (открытый цикл) - Павел Боровиков, члены экипажа - Виктор Бровко, Георгий Стефанов и Владимир Попов. Командир второго экипажа (замкнутый цикл) - Николай Гребцов, члены экипажа - Александр Подражанский, Владилен Иванов и Геннадий Обдиркин.

Для этих первых испытании была нужна не глубина, а изолированность, и поэтому "Черномор" поставили па грунт недалеко от пирса, на пятиметровой глубине. (Но все-таки это уже было под водой!) Закрытый люк входной палубной шахты был вровень с поверхностью бухты. Внутри "Черномора" на пол-атмосферы подняли давление, открыли нижний люк, и первый испытательный экипаж вошел, вернее "вплыл", в лабораторию.

- Экипаж занял свои места и готов начать испытания, - раздался из динамика плавбазы голос Боровикова. А в бортовом журнале "Черномора" появилась первая запись: "7 июля, 12.00, на вахте П. Боровиков".

Вечером начало штормить. Сначала волны плавно перекатывались через верхний люк, а потом стали уже ударять в палубную шахту, разбиваясь на тысячи мелких брызг, ярко вспыхивавших в лучах прожектора.

На плавбазе дежурит Ястребов.

- Надо идти в воду, - обращается он к водолазам обеспечения.- Бровко говорит, что у них на палубе что-то громыхает, пойдите посмотрите.

Алик Амашукели и Олег Куприков молча кивают и, надев ласты и маски, прыгают в черную воду. Плыть совсем немного, и вот они уже на палубе. Виновником беспокойства оказывается лист железа, прикрывающий колодку вводов кабеля энергоснабжения и связи. Лист плохо закрепили, и волны его разболтали. Море напоминало, пока в самой вежливой форме, что с ним не стоит шутить.

Двое суток спустя системы "Черномора" испытывает уже второй экипаж. Через каждые четыре часа они включают систему регенерации и через каждые полчаса производят газоанализ.

Курить в "Черноморе" медики запретили, а Гребцову, не столько из-за нетерпения, сколько из-за необычности обстановки, обязательно хочется подымить.

- Юра, - обращается Гребцов по телефону к Стефанову, дежурящему на плавбазе, - возьми сигареты, спички, полотенце и подойди на шлюпке к "Черномору".

- Все понял, - отвечает Юра.

Через несколько минут в лаборатории слышен плеск весел и легкий стук шлюки о борт "Черномора". Глубина пять метров, и на поверхность можно выходить без всяких остановок для декомпрессии. Саша Подражанский и Коля, надев по привычке маски и ласты, спускаются в водолазную шахту, взмах ластами - и вот они па поверхности. Уселись на палубе, над водой торчат только головы и поднятые руки.

Ребята курят, над ними черное небо и мириады звезд, на берегу трещат цикады и где-то слышится музыка. Они молчат, думая о прошедшем годе, о прошлых экспедициях, о будущих погружениях "Черномора"...

Шлюпка отчаливает, а Коля с Сашей, словно водяные, погревшиеся под луной, исчезают в темной воде...?